Сильвия и Бруно
Шрифт:
К вящему моему удивлению, Бруно бросился к нему, словно они с ним были старинные друзья, схватил его за руку и повис на нем. Так они и стояли посреди дороги, оживленно о чем-то болтая: высокий, стройный офицер и мальчик, почти малыш, повисший на нем, словно на качелях.
— Знаете, мы вовсе не собираемся в Вивилон! — пояснил Бруно, раскачиваясь, словно на качелях.
— И у нас нет никакой свечки: сейчас ведь ясный день, — добавила Сильвия, изо всех сил раскачивая брата, отчего эти импровизированные качели едва не обрушились.
Тем временем я убедился, что Эрик Линдон и не подозревает о моем существовании. Даже Профессор и дети, казалось, потеряли меня из виду, так что я стоял посреди компании, словно призрак, оставаясь незамеченным.
— Ах, какая идеальная изохронность! — с энтузиазмом воскликнул Профессор. Держа в руке часы, он наблюдал за тем, как Бруно качается. — Подумать только, он отмеряет время точно, словно маятник!
— Знаете, даже маятник, — добродушно заметил молодой воин, осторожно опуская Бруно на землю, — не может качаться вечно! Ну, малыш, для первого раза довольно! В следующий раз я обязательно покачаю тебя еще! А пока что проводи этого почтенного джентльмена на Чудакинг-стрит, дом номер…
— Сами найдем! — нетерпеливо воскликнул Бруно; и они с сестрой отчаянно потащили Профессора за руку.
— Мы вам очень обязаны! — проговорил Профессор, едва успев обернуться через плечо.
— Пустяки, не стоит! — отозвался офицер, помахав им рукой на прощанье.
— А дом какой? Какой номер? — издали опять крикнул Профессор.
Офицер в ответ сложил ладони рупором.
— Сорок! — что было мочи гаркнул он. — Сорок, но не сорок! — добавил он про себя. — Нет, джентльмены, мир решительно сошел с ума! — И он, закурив другую сигару, зашагал к своему дому.
— Прекрасный вечер, не правда ли? — заметил я, нагоняя его.
— Вечер и в самом деле отличный, — отозвался он. — А вы откуда взялись? С облаков, что ли, спустились?
— Я все время шел за вами, — отвечал я, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.
— Хотите сигару?
— Благодарю; я не курю.
— А вы не знаете, здесь поблизости нет сумасшедшего дома?
— Насколько мне известно, нет.
— А я думал — есть. Я только что встретил одного лунатика. Клянусь, в жизни не видел такого отъявленного чудилу!
Приятно беседуя таким образом, мы направились по домам. У дверей его дома мы пожелали друг другу доброй ночи и расстались.
Вернувшись в свою комнату, я снова почувствовал, что во мне пробуждается «феерическое» состояние, и тотчас увидел перед дверьми дома № 40 три знакомых силуэта.
— А может, это не тот дом? — заговорил Бруно.
— Да нет
Видение исчезло. Улица была пустынна. Меня опять окружала обыденность; «феерическое» чувство бесследно исчезло.
Глава девятнадцатая
КАК СДЕЛАТЬ «ПЛИЗЗ»
Целую неделю мы не получали никаких вестей из Дворца, и Артур опасался, что мы можем вообще «утратить их благорасположение». И когда в воскресенье утром мы собирались в церковь, я охотно принял его предложение попутно заехать за Графом, который, как говорили, был не совсем здоров.
Эрик, прохаживавшийся в саду, кратко отрапортовал нам об «инвалиде», который все еще лежит в постели, и леди Мюриэл ухаживает за ним.
— А вы не хотите поехать с нами в церковь? — спросил я.
— Нет, благодарю вас, — галантно отвечал он. — Видите ли, это — как бы поточнее сказать — не по моей части. Я согласен, что это — необходимое учреждение, но — для бедных. Если бы я был среди своих, тогда бы волей-неволей мне пришлось бы тащиться в церковь. Но здесь меня никто не знает, и, я полагаю, мне простительно не слушать эту занудную проповедь. К тому же сельские священники ужасно тупы!
Артур не проронил ни слова, пока мы не отъехали на приличное расстояние. Тогда он едва слышно произнес: «Где двое или трое соберутся во имя Мое, там Я пребуду посреди них».
— Да-да, — кивнул я. — Это, без сомнения, принцип, на котором зиждется церковь.
— Когда он все же заглядывает в церковь (наши мысли опережали слова, и поэтому беседа наша носила несколько эллиптический характер), я надеюсь, он хотя бы повторяет слова «Верую во Святую Соборную…»
Тем временем мы уже входили в маленькую уютную церковь, в которую широкой рекой вливались верующие: по большей части рыбаки и члены их семейств.
Служба наверняка показалась бы современному эстету-модернисту — и тем более утонченному религиозному эстету — грубой и холодной; но на меня, мало знакомого с новейшими «достижениями» Лондонской церкви, возглавляемой soi-disant [7] «католическим» пастором, она подействовала как нельзя более умиротворяюще.
Правда, в ней не было пышных театральных процессий или смазливых юных хористов, изо всех сил старающихся не уронить себя перед строгими очами всей конгрегации. Молящиеся сами принимали участие в общей молитве и горячо подпевали без всякой помощи искусства, если не считать нескольких красивых голосов, выделявшихся в их нестройном пении, не давая пастве совсем сбиться с тона.
7
Так сказать (франц.)