Силы Хаоса: Омнибус
Шрифт:
Следующая волна воинов шла пешим ходом. Они использовали обрушенную башню, как мост, и карабкались по тонким мостам, которые все еще соединяли ее с остальным городом. Их загоняли в «бутылочные горлышки» и во множестве убивали поджидающие лучники, но их было слишком много, чтобы атаку можно было остановить. Словно кровь из рассеченной артерии, они вливались в город — Изумрудный Меч и Змея, вонючие болотные жители и гибкие беловолосые налетчики с восточных морей. Первые крупные храмы города пали под натиском воинов, которые прошли над его усеянными клинками укреплениями и ворвались в священные пределы, преодолев даже демонов, призванных жрецами, и осквернив
Погибшие в битве падали, как снег, их тела добавлялись к слою трупов, сбившемуся в углах, где кровавый прилив встречался с камнем. Тысяча человек погибла, когда отступающие легионеры разрушили башню, по которой немногие оставшиеся воители племени Медведя входили в город. И столько же легионеров было разорвано на куски, когда пустынные всадники проскакали вверх по стене башни и захватили одну из нескольких пушек, которые темными пятнами выделялись на линии горизонта — они пробили огромные дыры в ближайших линиях обороны, прежде чем взорвать склад боеприпасов к орудию.
Еще никто не заходил так далеко. Никогда еще солдаты леди Харибдии не умирали от рук врага в пределах города.
Прогулочная барка осыпала приближающиеся каноэ залпами болтометов, установленных на носу и корме. Лучники, сидящие высоко на снастях, поддерживали огонь своими стрелами, которые густо падали в красные волны и сбивали людей с атакующих лодок. Воды вокруг нее были густо усеяны трупами, как охотников за головами, так и матросов с барки, убитых дротиками из духовых трубок или отважными абордажными партиями, которым удавалось добраться до палубы.
Барка защищала невероятно огромный, скрытый под стеклянным куполом дворец удовольствий, который был одним из наиболее святых мест города. Серебряные опоры, похожие на лапы паука, поддерживали хрустальный свод над сетью ям наслаждений. Самые сложные и проникновенные ритуалы слаанешитской веры производились в этих утопленных в полу углублениях и на возвышенных поверхностях, и для этого здесь были расставлены курильницы, испускающие галлюциногены, и проведен лабиринт туннелей, которые приводили со всего города рабов и участников празднеств. Бесценные шедевры чувственных искусств стояли возле пропитанных духами алтарей Повелителя Наслаждений. Нельзя было позволить, чтобы хоть один гологрудый дикарь вступил в это священное место, где много веков почитатели восхваляли Слаанеша своими игрищами. Вера в бога предписывала экипажу этой барки защищать воды вокруг купола, и они справлялись с этим долгом весьма и весьма хорошо.
Охотники за головами умирали. Они сражались с отвагой, многократно превосходящей то, что можно было ожидать от столь примитивных людей, но с каждым залпом болтов с серебряными наконечниками все больше их падало в волны. Матросы с барки — насильно завербованные кутилы и закаленные легионеры — отбивались, полные праведного гнева Слаанеша. Когда Князь Наслаждений серчал, он серчал по-настоящему.
Кровавый океан вздулся под баркой, разметав каноэ по сторонам. Что-то огромное поднялось снизу. Вдруг воздух заполнился обломками дерева и смятыми телами, разлетающимися вокруг, визгом рвущегося металла и звериным ревом, распевающим восхваления Кровавому Богу. Сс’лл Ш’Карр вырвался из-под крови прямо сквозь корпус корабля, как легендарное морское чудовище, разорвал металлической пастью снасти и разломил киль пополам своими пылающими когтями. Князь демонов выпрыгнул из крови и приземлился на бок купола удовольствий, раздробив его хрустальные стены.
Охотники за
В то время как волны воинов атаковали город пешим ходом, туда же устремилась огромная стая демонов, следующих за Сс’ллом Ш’Карром против укреплений города. Они забирались на широкие улицы, висящие между башнями, и врывались в пещеры наслаждений. Тысячи легионеров образовали массивные заслоны из тел на ключевых перекрестках, и когда поток воинов и демонов врезался в них, разгорались сотни кровавых, диких схваток лицом к лицу.
В первые несколько часов был рожден миллион легенд о громадных демонах, которые одним взмахом руки расшвыривали десятки людей, и солдатах обеих сторон, совершавших безумно храбрые деяния. Были здесь и трусость, и безумие, и вспышки гениальности, что превращали поражение в победу, ошибки, из-за которых целые легионы погибали, как скот, варварство и красота убийства. Но милосердия не было.
Голгоф пробежал между растерзанными телами людей и нырнул под врата ближайшей башни. Позади него простирался широкий проспект, подвешенный на серебряных цепях в сотнях метров над волнами и заваленный изуродованными трупами. Он прошел уже полдюжины подобных миниатюрных арен сражений, ибо возглавлял растущий ударный отряд воинов, пробивающийся все глубже в город, прямо к внушительному монолиту крепости. Их потери возмещались воинами из других волн атакующих, которые присоединялись к ним по мере движения от башни к башне и прорубали себе путь сквозь защитников.
Последняя группа легионеров оказалась крепкими, уверенными ветеранами, собравшимися вокруг умелого командира, который был на целую руку выше остальных. Голгоф лично сразил великана, а его братья-воины сбросили легионеров с края проспекта. Те, кто шел в арьергарде, приканчивали раненых, пока Голгоф вглядывался в мрак за дверным проемом, которым оканчивалась улица.
Это место было безлюдно. Помещение внутри следующей башни было разделено вертикальными ширмами, расписанными зловещими узорами, которые, казалось, извивались. На полу лежали высокие груды подушек с вышивкой и валялись обломки разбитых вычурных кальянов. Сквозь знамена, которыми были увешаны стены, просачивались звуки битвы, серебряные нити мерцали в свете, льющемся из отверстий в высоком потолке.
Голгоф помахал рукой Кьярадос, худой, хрупкой с виду женщине, чья скорость и жестокость делали ее одной из самых опасных воительниц племени Змеи. Она присоединилась к передовому отряду Голгофа вскоре после того, как они прорвали оборону первой башни, и убивала так, что почти сравнялась с самим Голгофом.
— Кьярадос, возьми шесть человек и удерживай этот вход.
Та кивнула и начала выкрикивать имена в толпу воинов. Названные пошли к ней по скользкой от крови улице.
— Остальным, — приказал Голгоф, — следовать за мной.
Он провел их внутрь помещения. Многие едва не задыхались от густых тяжелых ароматов, которые висели в воздухе, как дым. Голгоф крикнул, чтобы они разошлись по сторонам и нашли путь вперед. Один из Изумрудного Меча отозвался, что нашел винтовую лестницу, ведущую в больший зал внизу, и оттуда доносятся звуки яростной схватки.
— Молодец, — одобрил Голгоф. — Есть тут что живое?
Воины вонзили мечи в обивку стен и сорвали знамена. Люди, предававшиеся наслаждениям в этой башне, к счастью для них, уже сбежали.