Симаргл и Купальница

Мусникова Наталья Алексеевна

– Совсем?
– удивилась девушка.
– Что, рабой безъязыкой стать?

– Слово оно крепче стали, - Услада тряхнула роскошной косой.
– Мужи ратятся оружьем, а мы словом. Им и боль утишишь, и рану нанесёшь. А то и убить можно. Опытный вой никогда не станет мечом верным позапросто так махать, вот и ты слова береги. Говори реже, да так, чтобы каждое слово в его сердце дорогу сыскало.

Купальнице кивнула.

– Чего киваешь, - Услада упёрла руки в бока.
– Зови его!

– Кого?
– опешила девушка.

– Молодца, которого залучить хочешь.

Купальница

от смущения укрыла лицо рукавом. И ведь даже если скажешь, что никакого молодца не надо залучать, не поверят. Видели, как пламя страсти палит. А если попробовать? Вреда ведь не будет... Купальница прикрыла глаза, и моментально Симаргл предстал перед ней. Кажется, руку протяни коснёшься горячего мужского тела.

– А теперь зови его, - прошептала Услада.
– Крепко зови, чтобы откликнулся.

Купальница попробовала окликнуть молодца, но ничего не происходило. Не отзывался на зов Симаргл, не слышал слов девичьих.

– Пока звать не научишься, дальше вразумлять не будем, - покачала головой Маренька.

Девки, огорчённо вздыхая и покачивая головами, разошлись. Купальница прикусила губу, прогоняя непрошеные слёзы. А вот не сдамся! Буду звать до тех пор, пока не отзовётся! И пусть он упрям, я ещё упрямей! По моей воле будет, пусть и на ночь, а по моей воле.

День шёл за днём, а Купальница всё пыталась дозваться до Симаргла. И вот как-то ночью, уже засыпая, девушка привычно представила воина рядом и всем сердцем потянулась к нему, кликнула: "Симаргл, любый мой!" И увидела его у костра на поляне, глазами с ним встретилась, сердцами соприкоснулась. "Откликнулся", - подумала девушка, проваливаясь в сон.

***

Симаргл уже ложился, как вдруг прилетел к нему откуда-то издалёка: "Симаргл, любый мой!" Воин вздрогнул всем телом, вскочил на ноги, пристально стал вглядываться в ночную темноту вспыхнувшими огнём глазами.

– Ты чего?
– озадачился Буран, нашаривая рукой верный клинок.
– Али помстилось чего?

– Купальница меня позвала, - растерянно прошептал Симаргл.
– Да ясно так, словно рядом стояла.

– Лярвы-безумицы шалят, не иначе, - буркнул Буран, не спеша опускать меч.
– Ложись-ка лучше спать, утро вечера мудренее.

Симаргл тяжело вздохнул, но спорить с другом не стал. Может, и правда, Лярвы шалят? Только и во сне видел Симаргл Купальницу, шёл с ней по лугам светлым, держал за руку нежную, целовал в уста сахарные.

***

– Откликнулся, девоньки, - счастливая Купальница, чуть только солнцеликий Ра взошёл на небесный свод, прибежала к подруженькам.
– Дальше-то что делать?

– А дальше, милая, - хитро улыбнулась Услада, - самое интересное начинается.

Что сказано, то и сделано. Стали девоньки учить Купальницу, как молодца взглядом заворожить, как словами его завлечь, как душу взбаламутить, как тело распалить. Всё, что знали сами, подруге поведали, ничего не утаили.

– Ты, главное, каждую ночь его зови, - поучала подругу Услада.
– Чтобы каждый вздох свой он о тебе помнил, ни единого мгновения без тебя прожить не мог.

– Да разве можно так, девоньки?
–

ужасалась Купальница.
– Живого человека рабом делать, сокола вольного в клетку сажать!

– Вот дурёха, - Маренька насмешливо помотала головой.
– А как же иначе? Чай, сама видишь, не слепая, сколько красавиц разных вокруг! Не привяжешь молодца к себе как следует, так враз к другой переметнётся! Парням веры нет.

– И пусть переметнётся, - Купальница ножкой притопнула.
– Не хочу я его воли лишать! За волю я его и полюбила!

Только выпалила это красавица, так тишина кругом и повисла. Девки во все глаза смотрели на девушку, шушукались промеж себя.

– Зря ты так, - начала было Маренька, но Услада её резко перебила:

– Помолчи, коли разума Доля не дала! Права Купальница, не дело это, свободную птицу в клети держать, доброго молодца по-за юбкой прятать.

– А раз такие умные, - прошипела обиженно Маренька, - то и справляйтесь дальше сами. Пусть вам в делах теперь любовь ваша помогает, да Леля, любви девичьей покровительница!

Девки ушли, оставив Купальницу с Усладой вдвоём.

– Не тужи, - Услада погладила подругу по плечу.
– Быть суложью мы тебя обучили, а я из тебя весту сделаю.

– Да будет ли свадьба?
– усмехнулась Купальница, косу теребя.

– С этим ли, с иным ли, а свадьба у тебя будет непременно. Ты мне верь, у меня глаз зоркой.

И началось для Купальницы иное учение. Услада девушку хозяйство вести учила, как деток ростить, как очаг домашний блюсти, как хворости из дома прогнать, всё рассказывала да показывала. Щедро делилась Услада знаниями, а порой и без смеху не обходилось. Один раз зелье от простуды Купальница сварила, да трав напутала, зелье синим стало, да струёй из котелка в воздух взмыло. Другой раз девушка мясо так пожарила, что его даже нож боевой разрезать не смог, увяз в мясе, словно пила в сучковатом дереве. Зато вышивки получались дивные, точно живые. Услада только ахала, на нитяные узоры глядючи.

Время за уроками да беседами быстро летело, наступил день перед Таусенем.

– Ну всё, милая, - Услада крепко обняла подругу.
– Я тебя вестой сделала, к свадьбе подготовила. Ступай теперь на Хрустальное озеро, разводи костёр большой, да зови своего милого. Ночь на Таусень ваша, сам Чернобог помешать не сможет.

– Спасибо, Усладушка!
– завизжала радостная Купальница, бросаясь на шею подруге. Шутка ли, сама Услада-краса сказала, что Симаргл теперь точно не устоит!

Возвращение к свету

Буран последнее время всё чаще замечал, что стал друг его каким-то рассеянным, словно тело его тут, рядом, а дух витает где-то.

– Да что с тобой творится?
– возмутился Буран, в который уже раз не докликавшись до друга.
– Ты где?

– Сам не пойму, - устало потёр лицо ладонями Симаргл.
– Только знаешь, зовёт она меня, так и тянет, так и манит.

– Кто?!
– опешил Буран, торопливо вычерчивая оберегающий символ.
– Какая светлая сила тебя манит?

– Светлая?
– усмехнулся Симаргл.
– Обычно так про Тьму говорят.