Симбионт
Шрифт:
— Скажите мне, что вы собираетесь делать, и я попробую вам помочь, — взмолился Крафтер.
— Звучит так, будто вы любой ценой решили вызнать мои намерения, — презрительно заключил Хайес, — не тужьтесь так, мой младший коллега. Когда мы выберемся отсюда и будем смеяться над тем, что здесь происходило, все ваши нехорошие деяния мы спишем на то, что оно подавило вас. Найдём уязвимые места, выделим индивидуальные особенности, и всё будет задокументировано. А сейчас хватит с вас того, что вы сотрудничаете, хоть и нехотя.
Крафтер сдался, и не надо было быть психологом, чтобы это понять. Как будто
— Мы не будем ничего делать. Мы должны заставить действовать его. Он сидит в прочной скорлупе, и всеми силами будет стараться сохранить этот статус.
Хайес опустил автомат и повернулся к двери. Говоря, он ни к кому не обращался, а как будто бы мыслил вслух, ещё раз напоминая самому себе, как им стоит поступить.
— Ещё один шаг, — сказал он, и в тот же момент в коридоре погас свет.
На этот раз электричество отсутствовало заметно дольше, и когда это произошло, освещение не включилось. Только консоль системы безопасности засветилась подрагивающим светом.
— Скорее, доктор, — сказал Хайес, — он уже знает о нас. И он занервничал.
В тусклом свете консоли было видно, как он злорадно улыбается. Что бы он ни задумал, всё сейчас шло по его плану. Теперь оставалось только войти.
И хотя в помещении, куда они попали, когда дверь открылась, тоже не был включён свет, проблем с ним не было. Он в достаточных количествах исходил от светящейся сферы, отделённой от лаборатории стеклом. Перк видел её впервые, и не мог знать, что с момента, когда контроль над базой ещё безраздельно принадлежал людям, она увеличилась в несколько раз. Сейчас от неё исходили светящиеся нити, чем-то напоминавшие молнии, только они не проскакивали на мгновение, а находились в устойчивом положении. Существо, если, конечно, его можно было считать таковым, как будто цеплялось им за цилиндрическую стенку рабочей среды.
— И не говорите мне теперь, что всему виной не оно, — сказал Хайес.
Крафтер промолчал. Он окончательно признал победу старика. Теперь он искренне был готов ему помогать. Вопрос оставался лишь в том, насколько эффективным и действенным окажется план, придуманный им.
— Держите ракету наготове, Стоун, — сказал Хаейс, убирая автомат за спину и уверенными шагами направляясь в сторону консоли управления.
Хайес заставил Крафтера авторизоваться в системе управления, а потом отстранил его и принялся сам манипулировать сенсором. Он плохо разбирался в данном конкретном интерфейсе, но не доверял своему молодому коллеге эту работу. Наконец, он, похоже, нашёл то, что ему было нужно.
— За сутки подача плазмы возросла на четыреста процентов, — констатировал он, — как вам такой поворот, дорогой Крафтер?
Учёный ничего не ответил. Он осторожно приблизился к консоли и посмотрел на дисплей. Глаза его расширились. Крафтер знал точные цифры подачи, и ему хватило одного взгляда, в отличие от Хайеса, которому пришлось
— Ещё сегодня утром всё было нормально, — сказал Крафтер в своё оправдание, — я проверяю почти кажды час.
— Не тревожьтесь, ему не составило бы труда обмануть вас при надобности. Систему ведь не перезапускали в этот день?
— Нет. Это делается только в экстренных случаях.
— Надеюсь, что сейчас он нас послушается.
Хайес уверенно манипулировал сенсорами, и свет, исходящий из рабочей среды, начал меркнуть. Светящиеся разряды стали терять стабильность, и больше походили на молнии, своим мерцанием.
— Если я правильно считаю, у него скоро не должно хватить сил для контроля над системой, — сказал Крафтер, — если это так, то не обязательно уничтожать его.
— И опять за своё, — сказал Хайес, следя за процессом через монитор, — не думайте, что какой-то из ваших датчиков способен фиксировать реальную картину его состояния. Он мог накапливать энергию с самого момента своего появления здесь. Я уверен, что в начале он потреблял гораздо меньше плазмы.
— Её подача — условие роста. Чтобы синтезировать волокно, мы должны были давать её ему.
— Я на другое и не рассчитывал.
Он поднял глаза на угасающую сферу. То, что консоль продолжала их слушаться, было хорошим знаком — существо теряло контроль, но угроза всё равно сохранялась, пока оно оставалось собой.
— Хватит! Вы убьёте его! — взмолился Крафтер, когда разряды полностью исчезли, а сама сфера уже заметно померкла, — возможно, это наш единственный шанс понять их. Нельзя!
— Я так не думаю.
Хайес оттолкнул своего молодого коллегу, когда тот попытался нажать что-то на сенсоре, а потом наставил на него автомат. Крафтер отступил к стене.
— Я думал, что мы уже договорились. Шансы на исследования у вас ещё будут, если мы сейчас всё сделаем правильно.
Перк же в первую очередь думал о том, что они удерживают контроль над системами базы достаточно долго для того, чтобы лифт, в котором находится его жена, поднялся на самый верх, и все спаслись. В том же, что касалось существа, он больше доверял Хайесу. Тот, несмотря на грубость и жёсткость действий казался ему более вменяемым в отличие от Крафтера, который и вправду, как будто бы находился под действием этого существа — настолько упорно он его оборонял.
— Мы нашли их слабое место, — заключил Хайес, когда сфера ещё больше померкла, а объём подаваемой биомассы снизился на пятую часть, — эта плазма их альфа и омега. Какими бы способностями он не обладал, и по каким бы принципам он их не использовал, она всегда ему нужна.
— Если вы сейчас его уничтожите, мы никогда о них ничего не узнаем, — Крафтер беспомощно осел на пол, как будто его силы зависели от сил существа внутри рабочего пространства.
— Кажется, вы уже бредите. Видимо, я совсем не ошибся насчёт его способности воздействовать на человеческий разум. Но что-то как-то вяло, если учесть другие его таланты. Выходит, он выучил её недавно. Тем лучше для вас, дорогой мой Крафтер. Спишем ваш бред на отрицательный эффект, вызванный инопланетным разумом.