Симбионты
Шрифт:
Михаил смотрел на Деда и гнал от себя мысль, что глядит в глаза предателя. Человека, предавшего самое главное – команду, людей, веривших ему беззаветно.
То есть, Михаила.
– Я не успел, – повторил Дед. – Моя проблема. Понял бы заранее, что все кончится запретом репликаторов, не стал бы и вкладываться в эту идею. Забыл бы про универсала, сэкономил время и силы. Не расстраивайся, Миша. Ну, щелкнули нас по носу, больно щелкнули, что теперь делать. Большая политика, она всегда одним кончается: за-пре-тить. А я повел себя как идеалист.
– Не один ты. Мы все. И ты сейчас напрасно решаешь за всех.
Дед грузно
И вдруг словно обожгло затылок: этот сейчас не поддастся. Даже не сделает вид. Впервые.
То ли постарел я, подумал Дед, то ли проиграл.
Все сыпалось, все рушилось на глазах, главное дело жизни провалилось, в больнице умирал внук, и куда двигаться, непонятно. И имеет ли смысл вообще двигаться? Защемило сердце.
Ох, не злите меня, подумал Дед. А то ведь я такое отмочу, не наплачетесь. У меня же с возрастом испортился характер, я стал хмурым и недобрым стариком, вы сами об этом по углам шепчетесь.
– И что ты предлагаешь? – через силу произнес он.
– Не руби сплеча, – сказал Михаил. – Ты сейчас закроешь пятую серию. Но наверху не знают, какие результаты она показала. Ты ничего не доложил. Почему?
– Потому что нет результатов, – Дед пожал плечами. – Кто-то тебе наболтал ерунды. Ты бы прямо меня спросил. Пятая в разработке. А как известно, дуракам пол-работы не показывают.
– Дай мне образцы. Дай коды для управления. Я сейчас же поеду в Москву.
– Какие образцы, Миша? Проснись. Нет образцов.
– У меня есть выход… – продолжал Михаил, будто не замечая недоумения Деда. – Очень высоко. На очень неглупых людей. Не-глу-пых, понимаешь?
– А смысл? Ты сам знаешь, кто просил за нас, и кого просил. Я нажал на все педали.
– Правильно, ты зашел в лоб. Я могу зайти сбоку.
– И что?
Он же ничего не знает, с тоской подумал Дед, ни-че-го. Дурачок привычно надеялся на меня – и вдруг как об стенку носом. Он страдал, он терпел, притворялся верным товарищем, и думает, я сейчас ему за все мучения отплачу. Из кармана достану пробирку с ботами, которые удержат Нанотех на пути к сияющим вершинам. Ну естественно, может, у меня и испортился характер, но работать я не разучился, это тоже все знают… Идиоты. Бедный Мишка так хотел на моем горбу въехать в рай, занять кресло директора фирмы с мировым влиянием, а тут – опаньки! – достанется ему обычный полугосударственный институт, каких много. Не тот масштаб. Не на ту лошадь ты поставил, Миша. И ведь все твое расстройство только от желания успеха и власти. Почуял, что приставка «нано» звучит словно «золото», полез в эту сферу и не угадал, как больно тут судьба колотит. А мог бы стать неплохим айтишником… Ты ведь прирожденный системный интегратор, ну и думай системно, не сходи с ума. Не заставляй краснеть за тебя сейчас, когда и так поводов не то, что краснеть, синеть и зеленеть хватает.
– Я покажу им. Я объясню, какой прорыв наша пятая серия, и они поймут.
– Ишь ты. Наша пятая серия… – Дед криво ухмыльнулся. – Слушай, давай прямо. Ты давно уже не столько ученый, сколько менеджер. Это хорошо для института, но… Тебя в лабах месяцами не видят, ты забыл, с какого конца в микроскоп глядят! Ну что ты знаешь о пятой?!
– Это бот-универсал.
– О, господи… Друг мой… – Дед устало отвалился на спинку кресла. – Как бы так сказать, чтобы ты понял раз и навсегда…
Он замолчал, глядя в потолок.
– Ты скрывал от меня детали, ты всегда так делал, когда речь шла о твоих личных проектах, – Михаил немного сбавил тон. – И я уважал это. Ученые все суеверны в какой-то степени. Я сам предпочитаю не болтать лишний раз… Но принципиальную схему мы обсуждали. Это прорыв, это чудо! Ты гений! И пускай меня редко видят в лабах, зато ты – ты! – можешь работать. Да у меня вообще другие задачи! Но я все отслеживаю и примерно знаю, как ты продвинулся. И совершенно не понимаю, отчего ты вдруг готов слить пятую серию. Единственный в мире бот-универсал! Подумаешь, запретили! Запретили – потому что думали, будто таких еще нет! А у нас они есть! И если кое-кто увидит готовые образцы, все изменится. Поверь.
– Брось свою рекламу, пятая серия никакое не чудо, просто медицинский бот общего назначения, – скучно процедил Дед. – Ну, довольно хитрая машина, сложная. Тяжелая, крепкая, неприлично дорогая. Поэтому репликатор. Теоретически. А значит, теперь под запретом. Практически. А еще он очень глупо выглядит на картинках. Стрекоза стрекозой. Да тебя засмеют.
– Сам сказал: я менеджер. Я умею говорить на их языке. Тебя они задвинули, а меня послушают. У нас есть уникальный наноробот. Да, к сожалению, он окупится только если будет самосборщиком, репликатором. Но зато это робот, который реально поднимет Россию с колен! Разве нет?
– У-у… Наноробот… Поднимет Россию… Ты действительно научился говорить на их языке. Брось, Миша.
Провоцируй его, сказал Дед себе, дожимай. Противно, а надо. Пусть вскроется. Даже интересно, какой такой камень у него за пазухой.
– Пустое это. Тема свернута.
– Нет! Не свернута! Конечно, эту тему засекретят к чертовой матери, но какая разница? – Михаил заглянул Деду в глаза, будто заговорщик. – Зато ты сможешь работать дальше.
Ну вот все и сказано, подумал Дед. Раскрылся ты, парень. Очень вовремя, надоел мне этот разговор.
Даже если твоя авантюра удастся, ты ведь сам понимаешь, что создавать медицинского универсала втайне от всей планеты – бессмысленно. Как его применять-то? Работать на перспективу? Ее не будет. Запрет на репликаторов – навечно. Мне на пальцах объяснили, как репликаторы обрушат мироустройство, и чем все это кончится. У меня вырвалось одно слово: «идиоты». Идиоты развели руками и мило улыбнулись. Они не доверяют «простым людям» в принципе, а больше всего их пугает собственный народ. Они уже пуп надорвали, превращая русских в жвачных.
А вот ты не идиот, Миша, нет. И не травоядный.
Ты просто болван и каннибал. И только что признался в этом открытым текстом.
– Ага, – лениво бросил Дед. – Тему засекретят вместе со мной. И ты автоматически станешь директором Нанотеха. Спасибо за откровенность, Михаил Борисович, это что-то новенькое, ты обычно втихую все… Давай так. Сядешь в мое кресло – будешь принимать решения. А сейчас прошу меня извинить…
Михаил резко встал из-за стола. И вдруг куда-то пропал чуть наивный, не самый умный, простодушный карьерист. На Деда холодно глянула та акула, которую тот по достоинству ценил и умело использовал. Вполне самостоятельная хищница теперь.