Симбионты
Шрифт:
А снаружи оказалось интересно. Там была целая вселенная, которую можно изучать бесконечно.
Как бы Дед ни одушевлял пятую серию на словах, вертолетики не обладали «умом» или «любопытством» в человеческом смысле. Но в прошивке ботов скрывалась непростая система рефлексов врача-исследователя, диагноста и хирурга. То есть, по сути, вертолетики были и любопытны, и умны, и еще отважны. С годами рефлексы усложнились, поверх них наработались совсем новые. Рой вертолетиков превратился в группу быстрого реагирования, способную моментально анализировать
Недавно они почуяли, что во внешнем мире зарождается опасная болезнь, целая эпидемия. А им в этом мире еще жить и жить вместе с симбионтом! Непорядок! Рой выпустил разведчиков, оценил степень угрозы, и дальше поступил как обычно, как только и умел: пошел беде навстречу, попутно наращивая свою численность и выискивая резервы.
Кто-то отрывался слишком далеко, терял связь и пропадал бесследно. Но его место занимали двое новых смелых исследователей, отважных бойцов науки.
И чем больше становилось вертолетиков, тем умнее становился рой.
Только задача не менялась.
Найти, изучить, обезвредить.
В лаборатории номер шесть экспериментального сектора была странная атмосфера. Опытный человек сразу бы увидел: тут отнюдь не «горят на работе». Здесь никто никуда не спешит. И персонала кот наплакал: за одним из компьютеров скучал молодой человек в белом халате.
– Ну, вот мы и пришли! – приподнятым тоном объявил Михалборисыч.
Молодой человек оглянулся и помахал рукой. Леха кивнул в ответ.
– Это Петр, очень способный программист, – сообщил директор. – Петя, а Семенов?..
– Вышел, – коротко сказал тот. – До ветру, – и зачем-то хихикнул. – А это наш новый лаборант?
– Тот самый, которого я обещал вчера, – со значением произнес Михалборисыч.
– О, наконец-то я перестану мыть пробирки! – воскликнул программист. – Теперь у нас для этого будет целый отдельный лаборант! Я Петя, – сообщил он Лехе.
– Я Леха, – буркнул Леха.
– Мы тут запросто, без церемоний, чай, не в дирекции, – Петя хитро глянул на Михалборисыча.
– Что, обращение по имени-отчеству к старшим по возрасту и должности – уже церемонии? – очень дружелюбно парировал Михалборисыч.
Он подвел Леху к девственно чистому столу, остановился рядом и гордо сказал:
– Вот твое рабочее место. Стол тебе пока не нужен, но по протоколу полагается, значит, будет. А потом дорастешь до настоящей работы, и как же тебе без стола?
Очень тонкий юмор, подумал Леха, но ответил без иронии:
– Спасибо.
Михалборисыч глянул на часы, заторопился. На прощание одарил Леху улыбкой, отечески подержал за плечи:
– Ну, устраивайся. Сейчас придет Семенов, объяснит тебе обязанности. Если что – звони, телефон знаешь. Ну и просто заходи, не чужие ведь.
Леха чуть зубами не скрипнул: еще не хватало, чтобы его тут приняли за директорского
– Слушай, а ты правда – внук Деда? – спросил Петя.
– Каждый – внук своего деда, – огрызнулся Леха.
Петя не обиделся.
– Михалборисыч вчера приходил. Сказал, что направляет к нам внука Деденёва. Милость, мол, оказывает, мог бы к себе в дирекцию взять, а вот какой великодушный – нам отдает.
– И чего я забыл в дирекции?
– Ну и я подумал – чего там делать? Там тоска смертная. Нормальный парень туда сам не захочет. То ли дело у нас.
Леха промолчал.
– Ты на Михалборисыча внимания не обращай, – сказал Петя. – То есть обращай, только не парься насчет его поведения. Я видел, тебе неприятно было. Не парься, – повторил он. – Просто наш дорогой начальник все время как будто перед камерами выступает. Мы тут шутим, что он и писсуар навещает так, чтобы не стыдно было перед аудиторией за недостаточную монументальность позы. Ну вот такая он телезвезда. Ты скоро привыкнешь.
Леха достал из рюкзака модель вертолета и поставил на стол. Петя заинтересовался – он был любопытный и легкомысленный, это Леха понял сразу, – но расспросить не успел.
Снова открылась дверь, пропуская седого мужчину с короткой стрижкой, такого же неприветливого с виду, как бетонная тумба у вокзала, об которую Леха трижды бил одно и то же колено. Хитрая тумба, обманчивая. Но Леха и ее победил. Мужчина прошел в дальний угол лаборатории. Бэдж он носил засунутым в нагрудный карман, и виднелась только верхняя строчка с фамилией – Семенов. Ага, это местная знаменитость, легендарный техник, Михалборисыч рассказывал про него, пока вел Леху к рабочему месту.
Семенов плотно уселся на стул, оглядел Леху, затем – его вертолет, уставился на Петю:
– Дуй обедать, что ли, – сказал он. – Пока там народу мало. Мы после тебя.
Голос у него был сильный, но глуховатый, как будто Семенов редко удостаивал мир беседой. Петя радостно сорвался с места, похоже, обед был одной из здешних радостей жизни. Ободряюще хлопнул Леху по плечу и вышел из лаборатории.
– Блудный сын вернулся домой, – загадочно сообщил техник.
– Что? – Леха растерялся.
Техник глазами показал на вертолетик.
– Это мой талисман, – почему-то смутился Леха. – Игрушка, мне подарил ее дедушка.
– Он всегда чей-то талисман. Раньше он был талисманом нашей лабы. Он жил тут, пока мы работали над пятой серией. Стоял рядом и подглядывал, когда мы испытывали на синтетике опытную партию его маленьких коллег. Радовался, – сказал Семенов о вертолете, как будто тот был живым существом. – Как же мы в нее верили, в нашу «пятерку»…
Леха медленно опустился на стул. Он был так изумлен, что и задом на стол бы плюхнулся, но тут, извините, не школьный класс, а микротехнологическая лаборатория номер шесть, экспериментальный сектор, и об этом все время надо помнить.