Симбиоз разумов
Шрифт:
— Чего ржёте, придурки. Помогите мне спуститься!
Пока военные катили к нему стремянку, Сергей решил протестировать магические способности. Без особых проблем он оторвал самолет от бетона и слегка покачал его, приноравливаясь к объекту. Испуганные панические крики Остапа Бенедиктовича пролились бальзамом на его душу. А когда куратору помогли спуститься, он поднял самолёт ещё немного выше и вылетел из ангара на максимально доступной ему в воздухе скорости…
… Обратно в Майами они возвращались только с мистером Смитом. Господин Прокофьев остался на базе.
— Сергей Владимирович, почему вы так не любите господина Прокофьева? Он же ваш земляк. Вы же, русские, всегда за «своих» горой стоите.
До этого они с американцем общались на тему космоса под прихваченную с базы закуску и выпивку. Строили грандиозные планы и рассматривали перспективы от сотрудничества. А тут мужика развезло от вискаря, и его потянуло на откровенность. Титов не желал упускать такого шанса узнать нечто новое, поэтому дал приказ Яре вселиться в американца и помочь тому развязать язык. А сам с жаром продолжил беседу:
— Вот именно, мистер Смит, за своих! А какой мне Остап Бенедиктович свой? Его предки сбежали из России, как трусливые крысы. Он сам родился уже в Америке, так что от русского там только слово и осталось.
— А вы, Сергей Владимирович? Разве вы не сбежали? Почему-то вас не тянет на Родину. Согласились на нас работать. А мы, можно сказать, конкуренты.
— У меня немного другие обстоятельства, — насупился Титов, выпивая махом налитый алкоголь. — Я от страны не отказался. Просто у меня с моим предыдущим начальством возникли некие разногласия. Но я собираюсь туда вернуться. Не на все свои вопросы я пока получил ответы. Поживу тут у вас чуток и загляну в родные края. Я от Родины не отказываюсь! Я русским родился, им и останусь. А сейчас у меня, так сказать, отпускной период. Посмотрю мир, поживу в своё удовольствие. Кто мне может запретить?
— А как же ваши пресловутые понятия: долг, честь, отечество?
— Мистер Смит, я не профессиональный военный и никогда им не был. Присягу в армии давал, но на срок своей службы. Вот где и кем служил, не могу сказать, не помню. Но точно не офицером. А к таким людям, как ваш Остап Бенедиктович, у меня врожденная аллергия. Скользкий он тип. Впрочем, как и вы. Но вы не бывший русский, поэтому я с вами так и откровенен.
— Тогда откровенность за откровенность! Вы уже в курсе, что господин Прокофьев изменённый?
— Я знаю. Он долгожитель.
— Не только. У него талант к уговорам, но с вами его способности почему-то не сработали. И ещё есть кое-что. Остап Бенедиктович у нас контактёр!
— С инопланетянами, что ли, общается?
— Да. Есть одна раса. Мне трудно выговорить их истинное название, но те, кто с ними так или иначе встречался, называют их «серыми». Слышали?
— Ну… что-то такое читал, — напряг память Сергей. — Писали, что они вроде… злые, да?
— Злые? Ха-ха! — откинулся на спинку кресла куратор. — Они не злые, они просто сволочи, но умные. У них вообще нет чувства сострадания. Остап Бенедиктович мне рассказывал, что другие расы их не любят за это. Но технически «серые» развиты очень хорошо, и остальным цивилизациям
— И господин Прокофьев с ними периодически встречается?
— Да. Трудно назвать такие встречи полноценным сотрудничеством, но кое-что нам удается перенять или приобрести.
— Как чип? — машинально прикоснулся к своей голове Титов, хотя уже знал, что имплантата там нет.
— И он тоже!
— Плату «серые» берут золотом?
— И другими драгметаллами. Плюс кое-какие найденные нами древние артефакты. Но это… тссс! — приложил палец к губам куратор. — Секрет! Даже наш президент не в курсе! Хи-хи! Зачем старика волновать? Он свой текст толком прочитать не может, а доверять ему такие тайны — себя подставлять. Нас в стране вроде как нет. Мы невидимки, но свои интересы не упустим! Хи-хи!
— Масоны? — предположил Сергей и, увидев пьяную ухмылку собеседника, демонстрирующего массивный перстень на пальце, заулыбался в ответ: — Ну да, масоны! Как же я не догадался?!
Хотя мысленно Титов сам удивился всплывшему слову. А мозг продолжал выплескивать информацию: «Вольные каменщики — одна из самых известных и популярных тайных организаций, которой приписывают чуть ли не мировое господство. Они представляют собой некий клуб по интересам, в котором строжайшим образом запрещено обсуждение политики и религии. Причём женщин в него не берут».
Но мистер Смит, отрицательно покачав головой, добавил:
— Нет, вы не угадали, но очень близко. Очень! Могу сказать, что мы себя называем конференцией! Но и с масонами мы поддерживаем отношения. (*от автора. Скорее всего, речь идет о Бильдербергской конференции, как называют себя сами участники этой тайной группы. Членами подобного клуба являются влиятельные представители политики, бизнеса и крупнейших банков, а также руководство ведущих средств массовой информации.)
— Особенно по вопросу золотых запасов. И если вы, Сергей Владимирович, думаете, что оно нам нужно для мирового господства, то жестоко ошибаетесь! Хи-хи! — пьяно захихикал американец.
Титов на мгновение увидел, как из тела собеседника появилась Яра, показав пальцем на голову куратора, и вновь исчезла в теле человека. Намёк демона был понятен без слов. Мистер Смит находился в той самой стадии, когда наружу могли вылезти самые «страшные» или строго оберегаемые секреты. Так и оказалось. Американец приложил палец к губам, оглядывая пустой салон, и сообщил:
— Золото мы отдаём «Серым» в обмен на уникальную технологию. Они за эту тайну попросили очень много драгоценного металла. Но все наши затраты окупятся сторицей. И тогда уже нашей стране не понадобятся «ваши» услуги левитатора, мистер Серджи Тит.
— Да-а?
Искреннее удивление Титову даже не пришлось играть. Тайна, которую собирался открыть ему куратор, могла дорого стоить. Поэтому Сергей начал подбадривать собеседника.
— И что это за такая секретная технология? Наверное, антигравитация?
— Ик! Лицо мистера Смита выглядело изумленным. Он промочил горло остатками виски и, стараясь быть серьезным, поинтересовался заплетающимся языком:
— А вы откуда знаете? Шпионите?!
— Я? Да за кого вы меня принимаете? Я и без неё умею летать. На кой-мне этот ваш секрет?