Симбиоз
Шрифт:
Рене примчалась под вечер. Я услышала, как папа открывает ей дверь, и взволнованно поднялась с кровати. Потом застыла в нерешительности, переминаясь с ноги на ноги и размышляя, не сделать ли занятой вид, чтобы она постеснялась сразу вываливать на меня тонну вопросов, однако схватить первый попавшийся на глаза учебник не успела. Сестра ворвалась в комнату прямо в обуви, держа в одной руке рюкзак, в другой – льняную молочно-белую панамку.
– Андреа, где же ты была!
Неожиданно Аббадон оторвался от потолка и приземлился прямо у нее за спиной. Рене, ничего не видя и не чувствуя, продолжала выговаривать мне дрожащим расстроенным
– Папа наверняка сказал тебе, что произошло. Так получилось случайно.
– Случайно… – вздохнула сестра. – Подумай хоть раз о нас, Андреа. Не о чужих людях. Что мы будем делать без тебя?
– Ну что значит «без тебя»? Похоронила меня уже, что ли?
– Невероятно гибкая, неустойчивая психика, хрупкий организм, слабый интеллект… – я беспокойно заморгала, когда в беседу вклинился Аббадон. – Удивительно, что ваша раса до сих пор существует.
Рене, демона не слышавшая, заговорила с ним в унисон.
– Нет, Андреа, мы с папой вовсе не думали, что ты… просто мы очень переживали.
– Вы с сестрой могли бы встретить истинную смерть с разницей в два дня, – продолжал задумчиво бормотать Аббадон. – Да, так было бы быстрее всего.
– Хватит! – я крепче перехватила Рене, чтобы она не видела моего лица, и уставилась прямо на демона. – Никто не собирается умирать.
– Не собирается, конечно, – осторожно согласилась Рене. – Я же о том и говорю. Ты меня задушишь…
– Я просто по тебе соскучилась.
Аббадон грузно обошел нас по кругу, как императорский пингвин, присматривающий себе гнездышко. Задел мой локоть, но я не позволила ему отклониться назад.
– Прекрасно, Андреа, – прозвучал в тишине его удовлетворенный тягучий голос. – Ты можешь спрашивать меня. Я отвечу.
Я не позволила себе оглянуться на него. Меня внезапно пробрала крупная дрожь, и Рене, почувствовав ее, подозрительно отстранилась. Ее испытующий взгляд излучал недоумение и беспокойство, но мне нечего было ответить на него. Разговаривать на два фронта оказалось тяжелее, чем я думала. Слова Аббадона совершенно точно несли за собой какой-то потайной смысл, однако он, к сожалению, был мне непонятен. Почему демон, прежде при всяком удобном случае заявлявший, что помогать не собирается, вдруг передумал, о какой истинной смерти вещал и отчего вообще заинтересовался моей сестрой – этого я опасалась сильнее всего.
– Ты нормально себя чувствуешь? – неуверенно спросила Рене и так же неуверенно предложила. – Может, посмотрим фильм?
– Да, – с облегчением выдавила я. – Выбери что-нибудь, я пока сделаю один звонок.
Объяснить происходящее, помимо самого Аббадона, мог только Франциско. Я набрала ему – длинные гудки через несколько секунд оборвались. Абонент не отвечает.
Демон снова завис у потолка. Я решила, что беседовать с ним прямо сейчас, затаившись на кухне или в ванной, чревато проблемами, потому как и Рене, и отец наверняка будут пристально следить за мной весь оставшийся вечер. Устроившись перед экраном ноутбука, на котором уже мелькали вступительные титры, я попыталась расслабиться. Фильм своим неспешным повествованием вполне к этому располагал. Сестра через час задремала, отец, зашедший нас проведать, понимающе кивнул и убавил звук телевизора в своей комнате. Однако у меня все равно ничего не получилось. Инородная тень, наполовину загораживающая окно, мешала отпустить мысли, а глаза, светящиеся алым, не позволяли
Отец встал раньше обычного и поджарил тосты, что делал крайне редко. Я столкнулась с ним в коридоре, на полпути к санузлу. Смущенные, мы перекинулись парой избитых фраз: он заявил, что я выгляжу гораздо бодрее после сна. Мне ничего не оставалось, как мрачно согласиться.
– Может, не поедешь? Отдохнешь еще день, это ведь не экзамен.
– Нет, па, надо. Будут рассказывать, что нам предстоит, разбирать типовые задачи…
– Ладно-ладно. Обязательно позвони, если плохо себя почувствуешь.
– Да… ты работай спокойно, не волнуйся за меня. Увидимся вечером.
Рене безмятежно спала, стащив одеяло к ногам. Позавчера, как выяснилось, она сдала последний школьный экзамен, и теперь у нее полноправно начинались летние каникулы. Я тихо позвала ее – она не проснулась. Даже ресницы не дрогнули. Тогда я плотно прикрыла дверь, на цыпочках вернулась в кухню и принялась размывать по тосту клубничный джем. Полутораметровый Аббадон беззвучно очутился рядом, проплыв сквозь стену. Традиционный способ перемещения, через коридор, его, очевидно, не устраивал. Несколько секунд я разрывалась между желанием поесть и желанием расспросить его, и в конце концов выбрала второе.
– Почему ты вчера так странно себя вел?
– Я нашел нужный путь, – ничего не прояснилось ни на грош. – Нам следует укрепить связь, чтобы у тебя получилось трансформироваться.
– Что за глупости? Я не собираюсь трансформироваться!
– Связь подпитывается эмоциональными выбросами, – беззаботно продолжал Аббадон, будто я молчала. – Благодарность гораздо эффективнее страха и безразличия.
– Да что происходит?
– Твоя мать была симбионтом, Андреа.
Он подал эту информацию буднично и непринуждённо, словно озвучил прогноз погоды. Надеявшаяся заполучить ее с того момента, как Николь рассказала, что редкая фиолетовая аура передается по наследству и что неспокойное время десятилетней давности – вина агрессивных симбионтов, я замерла в изумлении. Тост так и не добрался до моего рта.
Рушащееся здание, страшный грохот… там было что-то еще. Темная крылатая фигура, спрыгивающая с крыши. Фигура, которую мама, бежавшая тогда рядом, тоже наверняка заметила.
– Она участвовала в войне?
– Я наблюдал твою жизнь, а не ее. И я не знаю, как она умерла, – он предвидел мой следующий вопрос.
Ее тело обнаружили достаточно далеко от разбитой машины. В районе живота у нее были рваные раны – столкновение вытолкнуло ее через лобовое стекло, и она напоролась на ветку, однако не погибла на месте и успела проползти несколько десятков метров. Так было указано в заключении, которое я нашла в кабинете отца два года назад. Он присутствовал на процедуре ее опознания, поэтому мне пришлось смириться, что авария унесла жизнь действительно моей мамы, а не какой-нибудь чужой тети.
– Не хочу водить.
– Научиться все равно надо, Андреа. Это полезный навык, и он обязательно тебе пригодится.
– Не хочу! – упрямо отказывалась я. – Мама не умерла бы, если…
– Мама, – холодно отрезал отец, – забыла пристегнуться. С тобой же такого не случится, правда?
Аббадон читал мое воспоминание. Разумеется, оно не произвело на него никакого впечатления. Я вновь взялась за тост, помусолила его в руках, но так и не надкусила.
– Если симбионты быстро регенерируют, почему она погибла?