Симбиоз
Шрифт:
– Что это за, "Северный олень", который говнюк?
– спросил я, взгромождая своё тело на стул возле него.
– Редкостный говнюк, - сказал Стук, продолжая стучать по клавиатуре, - если поднести к нему "говномометр", он вначале зашкалит, а потом взорвётся. Профессор Северный, он раньше был ассистентом и помощником у профессора Южного. А потом, его языковые способности сделали его самым главным в ИИиИР.
– Он так красноречив?
– Да, он хорошо умеет своим языком влезть кому надо, в то самое место. Залезть языком
– Может поэтому концентрация говна в нём такая.
– А где тут у вас?..
– Сортир? Выйдешь, повернёшь налево. Потом направо. Пройдешь прямо и снова направо. Там увидишь.
******* ******* *******
Сортир я и не собирался искать. Я искал и нашёл место, где собирались люди. Провожающих и отъезжающих было множество. Несколько машин стояли вряд, толпы людей стояли возле каждой из них. Где отыскать того, кто мне нужен? Гул, шум голосов, напоминал пчелиный рой.
– Мужики, десять минут, - раздался знакомый голос, - перекурить, оправиться!
Я продолжал продираться сквозь людской барьер, пока не оказался рядом с ним. Он стоял возле машины с сигаретой в зубах и делал, как мне показалось разминочную гимнастику. Крутил головой так, что хрустели кости. Высоко поднимал плечи вверх, почти до самой макушки. Вытягивал вперёд руки, сжимал кулаки, и снова слышался хруст. Светка сидела в машине на пассажирском сиденье.
– Сергей Васильевич, я поеду с вами, - сказал я.
– Нет, - он выдохнул плотную струю дыма, - ты останешься здесь.
– Я могу быть полезен там.
– Нет!
– Вы должны понимать, что убежище - это мышеловка, в которую впустят всех и никого не выпустят. Сейчас там передовой отряд, авангард. Туда будут брошены все силы.
– Я делаю то, что должен! А ты делай то, что должен сделать ты.
– Я никому ничего не должен.
– Тем более.
– Силы будут не равны, у вас мало шансов.
– Расскажи об этом, кому-нибудь другому, - он ухмыльнулся, бросила сигарету на землю. Наступил ботинком и проникновенно растер.
– Ты тоже, давай, выходи из машины. Я сказал, ты останешься здесь!
– Нет, я поеду с тобой, - она вела себя как капризная девчонка.
– Я не буду, не буду, повторять, повторять, два раза, два раза. Выходи из машины, - он цедил сквозь зубы.
– Не выйду! Я поеду с тобой!
Он стремительно обошел машину и резко открыл пассажирскую дверь. Светка вцепилась руками в кресло мертвой хваткой.
– Ты знаешь, что если надо я вынесу тебя из машины вместе с креслом.
– Сергей Васильевич, - уже был рядом и протискивался бочком между ними.
– Не надо. Она тоже делает, что должна. Не отбирайте у неё последнее.
Снежный буран извергал из себя его взгляд. Холодный и пронизывающий ветер дул мне в лицо. Глаза в глаза, высшая форма проявления
– Пожалуйста, - тоненький, жалобный девичий голосок, слышался из-за моей спины.
Его молчание продлилось не долго. Только утих ветер, снег не бил в лицо, но продолжал кружиться рядом, его взгляд изменился. Да неужели? Значит, у тебя тоже есть разные чувства.
– Передай ей, чтобы не вздумала реветь и распускать нюни. Нянчиться с ней я не буду, возится с ней, будет некогда, - он сверлил меня своим взглядом и шумно выдыхал при каждом слове.
– Если всё станет плохо, действовать будем по старому плану. Она его знает.
В его словах не было ни одного слова правды. Пожалуй, только на счет последнего он не соврал. Он отпустил дверь машины и пошёл обходить её, проверяя по пути загруженное в неё содержимое.
– Спасибо, - она отцепила свои руки от кресла.
– Папе - привет, - я захлопнул дверь и помахал рукой.
– Ты знаешь? Денис, балаболка, - немного сердито сказала она. Я кивнул головой.
– У тебя в голове тоже такая штука, как и у меня?
– я сложил руки и опёрся на машину локтями. Наши взгляды встретились. Мы смотрели друг на друга.
– Нет. Я просто была первой, на ком папа проверил своё изобретение.
– А почему у меня в голове это?
– Контролировать.
– Ты сама согласилась, или?..
– Я жива. Спустя время, когда мы были на свободе, я спросила, не страшно ли было экспериментировать на мне. Он учёный, хороший учёный. Он ответил витиевато просто: "При неопределённости конечного результата эксперимента, учёный вправе провести его на себе или своих близких. В случае неудачи, он заплатит непомерно высокую цену, за свою самоуверенность".
– Сколько тебе лет?
– Двадцать три, - засмеялась она, - может быть больше или меньше, я не считала.
– По машинам!
– громко крикнул СВ, и занял водительское место за рулем.
Мои руки непроизвольно потянулись к ней. Она чмокнула меня в щеку, быстро надела тёмные очки. Обвила своими руками руку СВ, положила голову ему на плечо и негромко произнесла:
– Спасибо, дядь Серёж.
– На здоровье, - он посмотрел на неё, а затем на меня.
– Сергей Васильевич, Света, удачи!
– я помахал им рукой.
Они кивнули в ответ. Мотор взревел. За ним последовал рёв других моторов. Гвалт ревевших двигателей заполнил своими голосами всё вокруг, поглотив гомон людских голосов. Первая машина тронулась, следом вторая, третья, четвёртая. Они удалялись прочь в неизвестность будущего, оставляя за собой только пыль настоящего. Медленно она кружилась в лучах света, пробивающегося снаружи сквозь открытые ворота.
– Хуже нет, чем неопределённость, - раздался голос у самого уха позади меня.
От неожиданности я конечно вздрогнул. Обернулся. Рядом стоял Иван Иванович Иванов.