Симбиоз
Шрифт:
Когда пришел путник, Маши не было - спустилась в пещеру. Я звал ее, но она не откликнулась. А провожатый в белой одежде знаками объяснил, что я должен идти с ним. Зов, звучавший внутри меня, заставил повиноваться. Мы так и не попрощались с Машей.
Глава 3
Путники всегда легко проходили сквозь черную плиту. Я получил приглашение от сопровождающего в белой одежде, поэтому тоже надеялся пройти беспрепятственно.
Проход оказался неожиданно узким и низким. Головой я почти доставал до потолка, а стены задевал руками, стоило мне хоть немного отклониться от прямого пути. Освещался длинный коридор только по концам: черная снаружи плита входа изнутри оказалась почти прозрачной, такое же серое пятно виднелось впереди.
В своей темной пещере я привык ходить, касаясь рукой стены - так же поступил в этом коридоре. Ладонь нащупала поверхность, и я понял, что стены здесь не из камня. Во-первых, этот материал не забирал тепло, хоть и был на ощупь прохладным. Во-вторых, неровности здесь оказались другими: по стене тянулись довольно длинные горизонтальные валики и бороздки.
Перепонку в конце прохода я преодолел намного увереннее. После тесного и темного коридора круглое помещение казалось огромным. Полупрозрачная крыша не пропускала солнечные лучи, но рассеянного света вполне хватало, чтобы все рассмотреть. Открывшееся пространство не было свободным: через несколько шагов имелся невысокий барьер, ограждавший тридцатиметровый круг, в его центре высились три очень толстые колонны, которые поддерживали крышу.
От зверьков, заполнявших огражденный участок, шел многоголосый писк, сотни небольших животных с голой кожей бегали, дрались и совокуплялись в выделенном им круге. Мне сразу же пришли на ум бурдючки - как выяснилось позже, предположение оказалось верным.
Провожатый что-то крикнул. Я оглянулся - вход изнутри был черным и гладким. Высокая коричневая стена, покрытая горизонтальными морщинами, поднималась метров на пять. Чтобы пощупать вертикальную поверхность из неизвестного материала, пришлось отойти назад и в сторону. Пластмасса? Кость? Во всяком случае, не камень. Мой ноготь оставил на стене царапину, которая через несколько мгновений исчезла. А вот это уже интересно!
Продолжить исследование мне не позволили. Любой нормальный мужчина отложит все дела, если к нему подойдут две женщины, одетые весьма скудно. Совсем короткие юбочки на завязках - больше на них ничего не было. Стройную смуглянку, занявшуюся моим спутником, я толком не рассмотрел, потому что моим вниманием завладела другая женщина. Выглядела она просто замечательно: белокожая и светловолосая, крепкая и подтянутая. Однако я разглядывал ее не всю, а не мог оторвать взор от ее груди. И дело не только в том, что полушария с коричневыми сосками выглядели весьма соблазнительно - было в них что-то необычное.
Как известно, женщины кормят маленьких детей своим молоком. Сын или дочь вырастают и переходят на другую пищу, а груди матери обвисают - ребенок забирает у нее часть красоты. Так было у моей жены. У Таа и Маши, как у всех молодых женщин, не кормивших грудью детей, все выглядело куда более
– Я сюда в двадцать семь попала, а перед этим двоих выкормила, - сказала женщина по-русски, заметив, как я таращусь на ее грудь.
– Висели мои титечки, а теперь опять стоят - почти как у девочки. Спасибо Дилту.
Может, я все-таки на Земле? Вторая подряд встреча с русской, да и надменная недотрога, похоже, была откуда-то из Европы. Только кто такой Дилт?
– Проходи, Ваня, не стесняйся, - продолжила женщина.
– Я Ирина. Как там Маша? Таа тебя не дождалась - ушла неделю назад.
Значит, Таа жила здесь. А вот откуда она знает наши имена? За нами подглядывали? Они подкрадывались к нашей площадке, или у них есть приборы для наблюдения?
Кажется, недоумение на моей физиономии читалось слишком явно - Ирина улыбнулась.
– Я два месяца назад мимо вас проходила и слышала, как вы друг друга по именам называли, - пояснила она.
– А что же не заговорила?
– Дилт запретил.
Опять этот Дилт! Кто он такой? Он и лечит, и говорить запрещает. Человек ли он вообще? Не это ли неведомое существо внушало нам мысли, успокаивая и сближая?
Разумеется, я спросил... и застыл, ошарашенный ответом.
– Мы сейчас внутри него. Стены, пол, потолок - это все живое.
– Здоровый, - вымолвил я.
– Это только один узел, а их множество, - довольно улыбнулась Ирина.
– Посмотри вокруг - ничего не напоминает?
Я осмотрел большое круглое помещение. Если убрать пол, крышу и слой плоти на стенах, должен получиться такой же каменный резервуар, в котором я провел последнее время, ухаживая за деревьями. Значит, там был Дилт, но исчез. Куда? А если он растет, то как появляются новые узлы?
И тут я представил, как мощное щупальце отходит от Дилта, пробирается между скалами, а затем на его конце образуется новый узел. Сначала маленький, он увеличивается и увеличивается, пробивается в глубину, добирается до воды и начинает жить самостоятельно. А после перед моим мысленным взором возник умирающий узел: его плоть размягчалась и уходила в камни, оставляя после себя голые стены и ровную площадку, покрытую щебнем и песком.
Наши деревья питались тем, что осталось от мертвого Дилта - вот почему они так уверенно росли.
Кажется, видения отразились на моем лице - Ирина посмотрела на меня с удивлением.
– Дилт показал тебе "картинку"?
– спросила она.
– В первый же день? Далеко пойдешь.
Я потряс головой, окончательно освобождаясь от навеянных картин, и сменил тему:
– А ты чем тут занимаешься?
– Шью бурдючки, сортирую грузы и сплю с путниками. Они меня учат единому языку.
Интересный обмен! Мне как-то не приходило в голову, что за образование можно расплачиваться сексуальными услугами. Если честно, я бы не отказался на такой основе обучать встретившую меня женщину.
Похоже, Ирина видела меня насквозь.
– Не облизывайся: достанется и тебе. В узле ты будешь единственным постоянным мужчиной в окружении трех женщин, - с улыбкой сказала она.
– Путники уходят на закате, а ночью тебе придется переспать с каждой из нас. Мы бы обошлись, но Дилту нравится, когда люди занимаются сексом. Так что готовься.