Симбиоз
Шрифт:
Видение исчезло, но озабоченный взгляд Таа не дал успокоиться.
– Ты тоже видел пустыню?
– спросила она.
В начале ночи мы вышли за пределы Дилта. Живая стена стояла позади нас, а впереди простиралась пустыня, такая же, как во сне. Я чувствовал, что где-то недалеко находится тот самый островок, на котором нам предстояло жить.
– Пошли?
– предложил я.
– Давай посмотрим, что здесь в стене.
Выход исчез, но неподалеку чернел другой прямоугольник. Перепонка меня пропустила, за ней я ожидал увидеть коридор, но оказался в маленькой
Увиденное придало уверенности: без воды в пустыне не выжить, а тут можно и бурдючок наполнить, и самому сполоснуться.
Таа тем временем изучала три черных квадрата. Из первых двух она извлекла бурдючок и узелок с зерном, третье окно пропускало руку сквозь мягкую преграду, но оказалось пустым.
– А здесь что должно быть?
Недоумение Таа можно было понять: Дилт приучил нас, что ничего не делает просто так. Если есть проем - значит, в нем просто обязано что-то находиться.
– Может, мы будем в него что-нибудь складывать?
Собственное предположение показалось мне глупым. Что можно найти в пустыне?
Таа приложила ладони к стене рядом с третьим квадратом и, закрыв глаза, простояла так некоторое время.
– Попросила у Дилта посуду, - объяснила она.
Интересно! А ведь в этом что-то есть: если Дилт читает наши мысли, то почему бы не изложить свои пожелания?
До нашей скалы шагали метров триста. Как и в видении, она оказалась плоской, а возвышалась над песчаной равниной всего метра на два. Правда, чтобы забраться наверх, пришлось обойти каменный островок. Удобная расщелина нашлась только через три четверти окружности - надо было идти в другую сторону.
Каменная почти круглая площадка десяти метров в поперечнике - на этом пятачке нам предстояло жить. Еще бы узнать, сколько мы здесь пробудем, и с какой целью нас сюда отправили. Увы, Дилт по этому поводу скромно молчит.
– Ваня, мне не нравится песок.
Как он может нравиться или не нравиться? На то она и пустыня, чтобы в ней песок был.
– Если подует ветер, в нескольких шагах уже ничего не увидишь, - Таа объясняет причину своей нелюбви.
– Ну и что?
– Мы - здесь, вода и еда - там. Заблудиться можно.
А вот это уже серьезно. Мне накрепко вбили в голову, что жить я должен здесь, а Дилт вряд ли сможет усмирить ветер так далеко от себя. Это сейчас тихо, и песок кажется безобидным. Когда он полетит, будет неприятно. Без воды долго не протянешь, а источник только в стене - так или иначе, но пробираться к ней придется. Кроме того, нас ждет жуткая жара, которая наступит днем.
– Нужно протянуть веревку от нас к стене. Еще придется собирать камни.
Я согласен, но где найти веревку в пустыне? С камнями все намного проще: почти половина пустыни - низкие скалы. Набрать строительного материала и соорудить стену, дающую тень - план понятен и вполне осуществим. Конечно, хотелось бы спрятаться от солнца за нашей скалой, но, насколько я понял, спускаться с нее можно только поодиночке.
–
– спрашивает Таа.
Правила проживания она уяснила и, похоже, нарушать не собирается.
Отправляюсь я. Прежде всего, надо разведать окрестности. Луна и звезды светят хорошо - рассмотреть можно почти все. Осматриваю ближайшие возвышенности, замечаю немалое количество камней - неплохо. К сожалению, почти все они небольшого размера.
Два первых островка высотой мне по грудь, на третью скалу, очень крутую, решаю пока не забираться. Следующая возвышенность меня озадачивает: когда-то она была обитаемой. На плоскую поверхность кто-то натаскал камней и построил полукруглую стену. Наносы песка и никаких следов - видимо, люди ушли отсюда давно.
Спускаюсь и обнаруживаю, что от скалы в сторону Дилта тянется веревка. Или обитатели островка оказались такими же предусмотрительными, как Таа, или пережили песчаную бурю. Только куда они пропали? И что здесь делали люди?
Веревку пока не трогаю и возвращаюсь, прихватив пару камней размером с человеческую голову - пора запасать материал.
– Что так долго? Одной страшно!
Сажусь рядом с Таа в центре площадки, обнимаю ее и рассказываю о том, что обнаружил.
– Никаких следов?
– переспрашивает любимая.
– Что-то они сделали не так.
Таа набирается смелости и отправляется на разведку в другую сторону. Я жду ее, и мне кажется, что она ходит по пустыне целую вечность.
– Там тоже жили люди, - сообщает моя разведчица, возвратившись.
– Веревки нет, но есть стена и палатка. Ее песком засыпало - откапывать надо.
Отправляюсь по следам Таа. Стена здесь почти круговая, песка нанесло намного больше, и сложившаяся палатка засыпана почти полностью - виден лишь уголок белой материи. Тяну за него - он немного подается, но вытащить дальше не хватает сил. Копаю голыми руками, отбрасывая песок пригоршнями. Время от времени дергаю освобождающуюся палатку. Вытащить ее я не могу, но от моих рывков слежавшийся песок разрыхляется.
А если в этой палатке лежат мертвые люди? Трупы наверняка уже высохли и превратились в мумии. От таких мыслей желание копать пропадает, и я возвращаюсь на свой остров.
Таа нисколько не пугает возможная встреча с мумиями, и напарница отправляется на раскопки.
Извлечь самодельную палатку удалось только к утру. Кроме песка, внутри нее ничего не нашлось. Я принес матерчатый домик на свою скалу, но тут выяснилось, что палатку надо к чему-то крепить, разложить ее мы не можем.
Пришлось собирать камни. Выложив четыре кучки, мы натянули сложенную палатку на полуметровой высоте и до конца дня пытались спрятаться под ней от палящего солнца. Жара в тени чувствовалась меньше, но лежать на камнях не слишком комфортно, поэтому приходилось вылезать на солнцепек, чтобы размять затекшие руки и ноги.
По одному разу мы ходили за водой, пытались залезть в черные квадраты, но окна не открывались. На закате Таа отправилась, чтобы заполнить опустевшие бурдючки, и вернулась с добычей: Дилт выдал ей еду, а в третьем проеме нашлись две чашки, две ложки и две кружки.