Симфонии
Шрифт:
ст. 13. И снова закровянел горизонт: облако багрово-красное, как бы в огне! Голос Сидящего за облаком!]
ст. 14. Не слышит ли она голос Божий: «Выплакала ли ты беззаконие твое?»
ст. 15. И отвечала: «Так, Господи: выплакала беззаконие свое: ослепла. Плачем оглушила себя. Не имею иного наставника, ни поводыря, кроме Тебя!»
[ст. 16. И гром заговорил. И громы отвечали.
ст. 17. Луч света пал на меня.
ст. 18. Осиянный, пророчествую.]
§ 3 (Andante)
ст. 1.
ст. 2. Вдали блестят хрустальные озера чистоты. Строгий камыш стережет чистоту.
ст. 3. И луна, и земля — невинность.
ст. 4. На фоне Вечности жизнь так, как она была; как была и как будет!
ст. 5. Образы гигантские. Нагромождены, как облако на облаке. Образуют один купол облак.
[ст. 6. Ребенок. Чистый.]
ст. 7. Меж гор небесных Ангел летит: ребенок летит.
ст. 8. На озере поет лебедь. Золотисто-лиловая гряда тучек. Вечерняя фантазия умирает над прудом.
ст. 9. И поют. И танцуют. Мальчики и девочки. Дети!
ст. 10. Почему, Бог мой, дитя летит, и смеется, и сыплет розы победы? И мир — букет цветов? И в мире одна чистота и одна любовь?
ст. 11. В прошедшем Голос. В забытом Голос. Из тучи Голос.
ст. 12. Из тучи грозной. Из синей тучи.
ст. 13. «Не знает ничего дитя. Не знает: чисто».
ст. 14. «А когда узнает — смерть ему».
ст. 15. «„Я“ иду мраком градовым, тяжелым испытанием».
ст. 16. «Увы, увы. Обречено дитя на погибель».
ст. 17. «Оно согрешит. Состарится. Увы! Тяжелое горе!»
ст. 18. «Вспомянет золотое детство: ведь бледное, голубое детство — шелест сирени весною».
ст. 19. «Ведь шелест сирени весною — сон в намеках о Сущем».
ст. 20…………….
ст. 21. Туча грозовая горизонт застилает. А стоит над горизонтом ненужный шар, горящий и бредовый!
ст. 22. А стоит в сизых небесах — грозящий и огненный!
ст. 23. А безумная встала огнем, а луна встала огнем!
ст. 24. А красавица неба в горячке.
ст. 25. А дикарь плачет «луну».
ст. 26. Тяжелым свинцом навалилась туча. Душит ребенка туча.
ст. 27. Он болен. Он мал. Он ничтожен.
ст. 28. А на горизонте стая птиц невиданных, а на горизонте стая птиц рыдающих. Грустно летят в просторе синем.
ст. 29. Это — Ангелы. Это — Хранители.
ст. 30. Им больше нечего делать на земле. Грустны они. Плачут они. Вспоминают они ребенка; не ребенка — мужа; станет ребенок мужем.
ст. 31. Им нечего делать на земле. Сколотили гроб ребенку непокорному: не ребенку: мужу непокорному.
ст. 32. Вот улетели.
ст. 33. Вот не вернутся на землю.
ст. 35. Совершилось падение! Совершилось падение! Падение совершилось!
ст. 36. Падение!!!
ст. 37.
ст. 38. Падение!!!
§ 4 (Andante)
ст. 1. Погибшие степи. Ветер. Серые гряды туч несутся вдаль. Бесстрастна спокойная даль.
ст. 2. Как тени, сухие березы. Упорные дубы стоят, изломавшись в вершинах.
ст. 3. О — тот, кто был ребенок. О — юноша несчастный после Ужаса!!
ст. 4. Жар грехов! Лед надежд!
ст. 5. Хлещет дождь. С грязью мешает золото листа.
ст. 6. И черна Осень. И холодна Осень…Болезненная женщина Осень!.. Пришла она из стран северных и сидит под чахлой березкой.
ст. 7. Немощно дитятко, погибшее, бледное! Ребенок, что перестал быть дитей! Силятся ручонки, силятся, худые, наготу прикрыть.
ст. 8. А ветер срывает последний оплот против Осени.
ст. 9. Хохочет Осень… Болезненная женщина Осень из стран северных!
ст. 10. Словно град вдалеке, этот хохот! Словно градины — эти зубы.
ст. 11. Страшные слова! Слова льда и гор снеговых. Рев северного медведя из-за полярного круга.
ст. 12. Ребенок все шепчет «откуда», «зачем»; все приводит к «почему».
ст. 13. А «почему» ряд звеньев. Концы звеньев в вечной дали.
ст. 14. Перебирает звенья, словно нескончаемые четки. Ребенок оброс бородой…..Ребенок!!..
ст. 15. Хохот неразрешимого, вопль потраченного бесследно сливается в один похоронный вой. Словно на горизонте злится гиена.
ст. 16. Холодно. Холодно. Северный медведь слышен за полярным кругом.
ст. 17. Холодно. Холодно.
ст. 18. Но есть («еще») дети-карлики, но есть («еще») люди-карлики, бледные карлики, злые горбуны. Они глупы — люди-карлики. Грязны они, и порочны, и насмешливы — люди-карлики… О! Терпение небес!
ст. 19. И у них тот мудрец, кто невидимые четки перебирает. И у них тот ведун, кто оброс бородою, кто напор вечной ярости Ома Всесильного выдержал.
ст. 20. Вопят дети: «Тот мудрец, кто все разрешает!»
ст. 21. Вот: показывается на горе бедное дитя, сединами поросшее. Вот: мудрец все знает!
ст. 22. Окруженный черными птицами стоит. На фоне Осени градовой стоит.
(ст. 23. Болезненная женщина Осень! Пришла она из стран северных! Градовая женщина Осень!)
ст. 24. И мудрец стоит, закостенев в глухом порыве. Подъял руки. Стоит.
ст. 25. Вековой дуб, обезумевший от горя жизни, «так» застывает в горькой мольбе и в отчаянии.
ст. 26. Дуб знает все. Слушайте, стократ слушайте! Набивайте, о, набивайте сундуки вашей мудрости. Горе!
ст. 27. Расцветут сады первородные от слов его!.. Горе.