Симфония Бесконечности. Акт 1. Эра отверженных

Чувиков Николай

Крогг хотел было в очередной раз унизить Горца, но тут внезапно понял, что тот прав. Причём не только в отношении него, но и в отношении всего его народа. Он и сам не раз думал об этом, но всегда отметал эту мысль, называя её идеей слабых… Трусов… Но разве есть слабость в признании своего великого заблуждения? Если он изгой среди своего народа, то весь его народ – изгои Галактики. ВМО – кучка вонючих идеалистов, но они пропагандируют мир, свободы и права, одним из которых является право на жизнь. Он же, и весь его народ, – олицетворение смерти, заведомо отрицающее это право… У них нет будущего… Неужели этот смердячий Горец с какой-то там захудалой планетки оказался мудрее него?

–. Я… – он замялся, – Я ему должен.

–. Кому?

–. Ты сам спрашивал, Горец, – слова давались Кроггу сложно, но он впервые для себя

преодолевал для себя другой тип трусости: самопризнание, – Ты спрашивал, почему я иду за Кэсседи. Я ответил.

–. Я такого не спрашивал, – эта чёртова усмешка, – Я лишь спросил, служишь ли ты ему.

–. Я ответил.

Казалось, что дальше продолжать разговор уже не имеет смысла, но что-то внутри заставило Крогга задать Горцу вопрос, хотя его другая часть всячески этому противилась.

–. А ты почему здесь? Ты спас ему жизнь, он сам говорил. Но зачем идти за ним теперь?

–. Я-то отвечу, – почему-то Крогг почувствовал себя маленьким и беспомощным под хитрым взглядом этого портативного агрегата по производству ядов, – Я служу своему народу. Кэссиди обещал мне честь, славу и море крови. Я не мог сказать нет. К тому же. Мне симпатичен этот парень. Он слаб физически, но силён ментально. И не так, как эта наша Урра или как там её… Он – лидер. Он умеет управлять и подчинять. Это сила и гораздо большая, нежели способность приносить смерть.

–. Ясно, – Крогг снова хотел закончить разговор, но, чёрт возьми, никак не мог остановиться, – Что ты имел в виду?

–. Когда? – ножи-зубы Горца полыхнули на свете пробившегося сквозь листву огненного луча заходящего солнца.

–. Когда сказал «я-то отвечу»…

–. А…

Пауза затянулась, – Горец будто бы решал, стоит ли отвечать на вопрос Крогга.

–. Ты не ответил на мой вопрос, – он поймал вопросительный взгляд здоровяка, – Ты сказал, что служишь ему из-за какого-то долга. Но это ложь. Я-то вижу.

Крогг не стал отрывать голову Горцу и даже не дал ему хорошего пинка. Он был прав.

Расстроенная Урра сама не зная зачем догнала Кэсседи и пошла рядом с ним, – тот даже не обращал на неё внимания, что на самом деле её вполне устраивало. Казалось, этот странный человек был занят таким же созерцанием, как и она, но она прекрасно понимала, что любое первое впечатление может быть обманчивым. Она довольно долго знала Кэсседи и понимала, что если он о чём-то глубоко задумывается, то скорее всего – о своих мечтах. Он был одним из тех, кто только и жил мечтами, каждый раз создавая себе новые и иллюзорные облачные замки. Когда же он делал их осязаемыми и видимыми, он сразу терял к ним интерес и двигался дальше. Она вытерла не желающие прекращаться слёзы и с интересом посмотрела на этого белокурого юнца, – точнее, он опять же только казался юнцом. Обманчивая личность. О чём он мечтает сейчас? О своём финальном призе?

–. Мы скоро будем на месте, – оказывается он давно уже её заметил, – а ведь ей опять же казалось… Да, с этим человеком всегда так. Он нарушал все её представления о кеметцах, которые, по её мнению были людьми агрессии и действия, никогда не скрывающие своих поступков и всегда устремлённые к чему-то реальному. Кэсседи же… При всех своих знаниях и понимании окружающих её людей, она никак не могла точно в нём разобраться: он как закрытая книга, как закодированный элемент… Может быть Крогг знает о нём больше, но она просто физически не могла с ним разговаривать: его голос был слишком груб, а речь слишком прямолинейна, чтобы его можно было адекватно воспринимать. Это как говорить с взрослым ребёнком.

–. Ты слышишь? – Кэсседи снова не стал оборачиваться: как видимо, понимал, что она плакала, а поэтому не хотел смущать её.

–. Да, Кэсседи, – призрачный голос Урры очень удачно совмещался с окружающей их обстановкой таинственности и нетронутости: невероятных размеров лес, казалось, простирался на многие десятки километров вперёд, – при этом им на пути не встретилось ни одной постройки или же другого свидетельства о пребывании здесь людей. В своё время она по наивности своей думала, что по сути своей Та-Кемет – это один большой город, лишь кое-где мелко испещрённый искусственными парками и скверами. Оказалось, совсем наоборот – это был невероятный природный заповедник с прыщами и нарывами в виде деятельных мегаполисов, соединённых друг с другом артериями-дорогами и невидимыми

нейронными каналами – линиями древних телепортаторов, которые уже давно не эксплуатировались и пришли в негодность. До того, как прибыть сюда Урра вволю погуляла по крупнейшим Кеметским городам – Женеве, Варшаве, Каиру (упустив лишь Владивосток, – но она планировала навестить этот морской город перед отлётом с планеты)… Огромные, немыслимые для её планеты города были под завязку застроены километровыми башнями, циклопическими офисными комплексами, гигантскими памятниками героям ушедших дней и густо населёнными жилыми районами, большинство из которых напоминали настоящие ульи или муравейники. Люди роились в них подобно мелким насекомым, постоянно перемещаясь из одной точки в другую и занимаясь такими вещами, которые её культура заведомо не могла бы воспринять. Она в восхищении и с настоящим трепетом гуляла по вылизанным до блеска улочкам, украшенным гирляндами, стереовизорами и трёхмерными голограммами, – с одной улицу на другую сновали деловитые разнорабочие, подбирая и изничтожая даже малейший намёк на пыль, а люди тем временем ютились на узких тротуарах. Древние знания о Земле гласили, что до Забвения все подобные функции на себя брали роботы и искусственный интеллект, но сейчас ни одного такого создания на планете не было. Каждый посещённый ей город был так же великолепен, как и ужасен… Однако, насколько ей было известно, ни один из этих мегаполисов не мог сравниться с древней Москвой – воистину одним из самых крупных и великих городов во Вселенной – по крайней мере так говорилось в легендах Урр. Дома, достающие своими крышами до стратосферы; башни, уносящиеся ввысь так же, как и уходящие вниз, под землю; проспекты и бульвары, по которым могли бы проехать сотни транспортных средств одновременно; миллионы и миллионы людей и инопланетян, живущие в мире, гармонии и взаимопомощи. Урра, конечно же, не была наивной – тут уж профессия обязывает, – но она прекрасно понимала, что дыма без огня не бывает и подобные легенды не могли возникнуть на пустом месте. Более того, – этот город был заброшен, что ввергало в шок даже её. Почему? Как вообще это могло случиться? Когда Кэсседи поднял перед ними эту ржавую и забытую любым живым существам табличку с надписью «Москва» она поняла, что эта экспедиция теперь для неё важнее, нежели что-либо другое в её жизни.

–. Ну что, дамы и господа, – Урра внезапно поняла, что она в очередной раз ушла в себя и даже не заметила, как Кэсседи остановился и теперь с удивлением смотрел на неё, покуда она уходила всё дальше, – Здесь будет наш долгосрочный привал.

–. Почему здесь? – буркнул нагнавший их Горец, за которым шёл угрюмый Крогг, так же, как и она погружённый в себя. Может быть она всё же недооценивала этого чужака? В последнее время она всё чаще делает ошибки, – неужели весь её интеллект и способность к оценке начали исчезать без новой подпитки смолой? Урра просто не могла в это поверить.

–. Потому что здесь нас со всех сторон прикрывают толстые стволы елей и сосен, прямо за тем милым холмиком притаилось нечто вроде покинутого домика (я заприметил его ещё во время лучевой разведки) а в той стороне, на севере, если вы присмотритесь, вы увидите Непреодолимую Преграду.

Увидеть что-либо в данный момент времени представлялось довольно сложным занятием, так как на лес давно уже наполз сумрак и теперь обычный человеческий глаз мог видеть лишь метров на 200-300 вперёд. Более того, по дерну и траве стелился густой туман, медленно проистекающий откуда-то с востока: его прикосновение холодило и даже немного пугало. Однако Урра могла видеть, но только не глазами… Она протянула свои органы чувств в направлении, которое указывал Кэсседи и увидела там то, о чём он говорил. Грандиозное сооружение, равному которому она не видела ни на одной планете, – настоящая комбинация металла, платины, древометалла и энергетических силовых полей.

–. Стена… – сказала она скорее в пустоту, нежели кому-то из их группы.

–. Какая ещё стена?! – даже когда Горец не ругался, его голос всё равно звучал грубо. При этом Урра никак не могла связать эту его особенность с его физиологией, – скорее всего, сказывались межрасовые ментальные различия. Он не то, чтобы ей не нравился – она вообще не могла себе позволить мыслить такими примитивными категориями – скорее она была к нему насторожена. От него пахло кровью, а доверять таким людям можно лишь держа за спиной кинжал.