Симфония чувств

Голинченко Екатерина Андреевна

Маргарита покраснела от смущения, уткнувшись носом ему в грудь:

– Это меньшее, что я могла сделать для тебя, и чем могла отплатить ей за то, что дала жизнь тебе и твоей милой сестренке.

Звонок в дверь вынудил их с сожалением оторваться друг от друга.

– Посмотрите, кто пришел!
– открыв её, молодая женщина не сдержала удивленного возгласа, увидев на пороге азиата, за спиной которого скромно стояла белокурая красавица, которой стала теперь Лаурита. На девушке было длинное белое платье, а золотистые волосы были убраны со лба под изящный ободок с цветами, так напоминавший

венок.

– После всего, вы в полном праве не пускать меня на порог своего дома, но я обещаю не отнимать у вас много времени, - спокойно произнесла их бывшая противница, - Я не буду извиняться за то, каким монстром я была - никто и никогда не извинялся передо мной за то, что сделали меня такой. Но...
– тут она вздрогнула, крепче ухватившись пальцами за руку Ондзи, - но... я чувствую, что должна вам что-то сказать. Я сожалею, что всё вышло таким образом...

И в её сияющих светло-карих, теплого медово-янтарного оттенка, глазах читалось раскаяние в том, что она столько зла и горя принесла этим людям, оказавшимся виноватыми лишь в том, что встали у неё на пути.

– Больше всего я виновата перед тобой Марк, - Лаурита повернулась в сторону лестницы, по которой спускался юноша вместе с Мей, - я не знаю, что сказать: твоя мать сама пожелала, чтобы ты жил даже ценой её жизни. Почему же тогда я испытываю чувство вины, точно это я совершила эту несправедливость? И перед тобой, Марго...

– Просто не поднимай больше эту тему, и я сильно постараюсь принять твои извинения, - коротко бросил Марк, не желая вспоминать того, что до сих пор причиняло сильную боль.

– Ваша Милость, возьмите это, - Лаура понимающе кивнула парню, и без сожалений протянула Джону свое волшебное сокровище, - Моё желание исполнилось, и лампа мне больше не нужна. Знаю, вы с мудростью распорядитесь ею.

Мужчина бережно принял из её рук магический предмет:

– Обещаю тебе это, - тихо произнес он, и в его голове уже сформировалась мысль, как можно так распорядиться артефактом, чтобы помочь пленнице лампы Тристане.

– И куда же вы теперь направитесь?
– спросила Маргарита, с любопытством разглядывая эту такую эффектную пару: темноволосого мужчину азиатской внешности с глазами цвета ночных фиалок и девушку, совсем молодую и несколько бледную, со светло-русыми волосами и глазами медового цвета.

Азиат небрежно пожал плечами, приобнимая свою спутницу:

– Возможно, мы посетим северную Италию или поедем в Японию на курорт с горячими источниками, или отправимся в шумный Нью-Йорк, но главное, что мы отправимся туда вместе.

– В таком случае, желаем вам хорошо провести это время, - Джон протянул свою руку, - Мы, правда, рады за вас.

– О делах клуба не волнуйтесь, господин Дестинофф, - ответил на рукопожатие Ондзи.
– управляющий, которого я порекомендовал, отлично знает свое дело, и вам не о чем беспокоиться, - казалось, он наконец обрел долгожданные умиротворение и безмятежность в душе.

Но предметом его волнения всё ещё оставалась судьба его брата-близнеца, чем он и поделился со своим индийским другом, на что у Джона тотчас нашлась идея, как помочь положению:

– Ваш брат? Это тот милый молодой человек с белоснежными волосами? О! Я, кажется, знаю одну замечательную сиделку с опытом ухода за слабовидящим, - мужчина при этом незаметно подмигнул Лауре и она его, надо полагать, прекрасно поняла, ответив одобрительной улыбкой.

–

Не смеем дольше злоупотреблять вашим вниманием, - азиат с теплотой окинул взглядом окруживших его Хранителей, остановившись на златовласой и улыбнулся собственным воспоминаниям о той памятной фотосессии, о путешествии на свою родину вместе с Марком, о сражении в воссозданном Лауритой измерении, но он более не боялся смотреть ни в ясные глаза девушки, ни в проницательные глаза Джона, - Вы сделали то, что не обязаны были делать, но... Я знал и верил, что только вам под силу будет подобное. Теперь нам с Лаурой многое нужно наверстать, да и дел, требующих решения, перед отъездом скопилось немало.

И вот уже белокурая соблазнительница что-то шепчет лукаво в изящные уши их приятеля-азиата, и они спешат откланяться, сославшись на заботу о брате Ондзи, остававшемуся на попечении его помощников.

Следом за ними засобирались на свой рейс в Токио Марк и Мей.

– Твоя удача, что мы вынуждены уехать, - улучив момент, прошептал молодой человек у самого уха Джона, оказавшись рядом с ним, пока их женщины занимались его с Мей маленьким сыном, - Знал бы ты, до чего же мне охота надавать тебе по роже за то, что обрекаешь любимую женщину в одиночку растить ваших детей.

– Я знаю, Марк, - слабо улыбнулся мужчина, с болью посмотрев в сторону Маргариты, - за это и уважаю тебя. К сожалению, такова дань, которую я должен заплатить, такова цена моей крови. И я ценю то, что Маргарита понимает меня.

Юноша нашел в себе силы и мудрость, если не до конца простить родного отца, то по крайней мере пытаться наладить отношения и сгладить то отчуждение, которое он испытывал к человеку, благодаря которому появился на свет. И надо отдать должное Витриченко-старшему - он проявлял завидное терпение, не позволяя себе давить на сына, понимая, насколько противоречивые эмоции обуревают Марка по отношению к нему, искренне стараясь прийти к взаимопониманию со своим ребенком. Но данная тема так навсегда и останется особенно болезненной для юноши, выросшего без родительской ласки и любви.

– Ты только погляди-ка, малыш не хочет тебя отпускать, - усмехнулась маленькая японка, глядя, как малыш наматывал на свой пальчик темный локон Маргариты, - Ты понравилась ему.

– Только потому, что похожа на его мать и напоминаю мальчику тебя, - с улыбкой заметила молодая женщина, пока Мей с трудом удалось оторвать ребенка от волос Маргариты.

Это было началом глубокой привязанности крошки Кея к своей крестной, что послужит его родителям дополнительным поводом для волнения.

– Нам пора, Маркеш, такси до аэропорта уже ждет, - ласково напомнила азиатка, запустив свои пальцы в его мягкие волосы, легко поглаживая.

Попрощавшись с друзьями, Джон с Маргаритой вернулись в детскую, где Анри играл с малышом Александром. Мальчикам нравилось проводить время вместе: светловолосый ясноглазый сын златокудрой и доктора кружил над головой погремушки, чем веселил приятеля. После чего они играли в прятки - Александр закрывал глаза ручками, а в это время Анри исчезал и снова материализовался за спиной своего маленького друга. Их детские забавы больше беспокоили наблюдавших взрослых, чем самих мальчиков. С Александром Анри не капризничал и вел себя прилично, в отличии от своего поведения в женском обществе матери и сестер.