Симфония дикой природы
Шрифт:
... Через неделю, когда вода спала, лоси покинули приветливый остров и, перейдя обмелевшую протоку вышли на гриву возвышающуюся над речной долиной...
Тут на след лосей набежала собака Кучум, путешествующая с хозяином по весенней тайге в поисках свободы и приключений.
Хозяин, только что тронулся в новый путь после ночёвки у костра, и потому, не ожидавший такой встречи Кучум - чёрная лайка, с палевыми точками над глазами "карамистая", как говорят местные охотники, подхватила свежий след верховым чутьём и помчалась
Нагнав матку и Сама через километр, Кучум залаял на бегу, но из его пасти вылетели только чуть слышные хрипы. В шее у него была сквозная дырка, образовавшаяся после гнойного воспаления, вызванного простудой, когда он в хозяйской кладовке ночевал на заледеневших остатках капели с протекающей крыши. Вместо азартного громкого лая, теперь воздух с шипением выходил в незажившую ещё рану...
Хозяин уже хотел переходить заболоченный распадок, после морозной ночи подёрнутый хрупким ледком, когда вдруг услышал единственное взлаивание, и потом, увидел на мокрой траве след сохатого.
Он пригнулся к мочажине, рассмотрел свежий след, сопоставил в уме с услышанным голосом Кучума, и бегом поспешил в сторону, откуда собака подала голос...
Разобравшись в собачьих и лосиных следах, хозяин определил, что лосей было два...
Через какое-то время, он остановился и замер, внимательно прислушиваясь и поводя головой. Вскоре, взлаивание повторилось уже в другом направлении и человек быстро зашагал по неглубокой луже среди кочек, задевая сапогами, острые осколки льда, разбитого лосями на бегу.
"Бедный Кучум - вдыхал на ходу хозяин - он об эти осколки льда все лапы себе изрежет"
Кучум тем временем поравнявшись с лосями и даже чуть опережая их, заворачивал чуть влево, прекрасно ориентируясь на местности и постоянно держа в уме, то место, где они с хозяином провели ночь у костра. Помогал ему в этом и запах кострового дыма, который наносило на чуткую собаку, откуда - то спереди...
Идя по его следам, человек вдруг увидел впереди себя сизоватый дымок костра и с удивлением спросил сам себя "Кто это может быть?" и только подойдя ближе, узнал собственное кострище, тлеющее на мёрзлой ещё земле...
"Ага!
– обрадовался охотник.
– Кучум, не слыша меня, решил подогнать лосей к кострищу...
Вот так умница! Но мне надо его отозвать. С его пробитым горлом он не может громко лаять, а двух лосей ему просто не остановить".
Охотник, подойдя к кострищу громко, призывно засвистел...
Кучум услышал далёкий свист, ещё какое- то время бежал параллельно с лосями, потом остановился, решаясь, и повинуясь команде человека, вернулся по своему следу к кострищу, где его ждал хозяин...
А лоси, пробежав ещё с километр, перешли на быстрый шаг, а потом и вовсе остановились и стали кормиться в осиннике, плотной светло - зелёной стеной стоящем в вершине неширокой пади... Собаки они конечно не испугались...
...Через неделю, Бурый добрёл до знакомых мест и поднявшись на склоны таёжных холмов, стал выходить на
Он по запаху находил луковицу, часто сидевшую в земле, в нескольких сантиметрах от поверхности и острым когтем, как лопаткой извлекал её из земли и чавкая, съедал, уже на ходу, определяя местоположение следующей луковицы...
...Ночуя в вершине речного распадка, в мягком, тенисто - прохладном и ароматном пихтаче, медведь, по утрам спускался вдоль извилистой речки, в основное русло, а там сворачивал, влево и, выйдя на просторную поляну - маряну, на крутом безлесном склоне, кормился до полуденных жаров, после уходя на время в ельник, ограничивающий моряну сверху. За ельником, на гребне холма ещё белел снежный карниз, из которого после полудня начинал струиться ручеёк талой воды...
Иногда, с другой стороны на просторную маряну выходила молодая медведица с маленьким медвежонком. Они паслись на другой стороне склона и когда Бурый случайно приближался к ним, медведица, бросая кормиться начинала сердиться, фыркала и делала угрожающие выпады в его сторону.
Бурый, зная силу и ярость медведиц защищающих своих медвежат, заметив гневающуюся мамашу старался не обострять ситуации и возвращался на свою половину маряны.
...Однажды, Бурый видел, как снизу, на маряну вышел молодой, некрупный медведь и медведица бросилась на него в драку, а пришелец, со всех ног кинулся наутёк!
Возвратившаяся к медвежонку, Барышня, это была она, долго ещё фыркала сердито морща чёрный нос и обнажая клыки торчащих из фиолетового цвета дёсен и сдавленно порыкивала, озираясь и крутя головой, словно объясняя медвежонку, что он должен опасаться "незнакомых дядей"
Бурый уже забыл свои прошлогодние страсти во время гона и не узнал Барышню, да и не хотел узнавать...
Мало ли медведиц с медвежатами ходит по тайге...
... Было начало лета и по распадкам тут и там особенно в жаркие солнечные дни, шумели водопады, срываясь со скальных уступов и повисая на мгновения в неподвижном, чистом воздухе, пролетев несколько десятков метров, с шумом и грохотом дробясь на мириады капель и капелек, ударялись о гранитные карнизы, или поднимая из глубины водных ванн, водовороты и клочки пены, проваливались в глубокие омуты, выдолбленные за многие годы в крепком граните, текучими струями.
Недаром ведь говорят, что "вода камень точит"
В предгорьях, на пологих спинах таёжных холмов зацвёл багульника. И этих цветочков становилось так много, что они сиреневыми, легко-невесомыми облачками повисали над южными склонами хребта, завораживая и успокаивая взгляд...
Тайга в таких местах, на время становилась ярко фиолетово - зелёного цвета...
Внизу в долинах, уже давно распустились листочки на деревьях и раскрылись яркие таёжные цветы - жарки, полыхая оранжево-красным на фоне зелёной травы.