Симфония дикой природы

Кабаков Владимир Дмитриевич

Если честно, то молодой Охотник побаивался в одиночку добывать медведя, хотя был одним из лучших стрелков в промхозе и даже участвовал в соревнованиях по стрельбе на траншейном стенде, где выполнил норму первого разряда. Но одно дело стрелять по тарелочкам и другое в сумерках пойти на медведя в тёмной берлоге...

"А зверь из берлоги меня будет видеть очень хорошо" - подытожил размышления охотник и отозвав упорствующего Кучума, ушел в деревню, сделав затесь на большой лиственнице, стоящей метрах в восьмидесяти от входа в берлогу...

...

Через несколько дней, молодой охотник и Васильич пришли к берлоге с собаками. Привязав их подальше, они вырубили осиновую слегу метра в три длинной и в руку толщиной и крадучись пошли к медвежьей норе.

С утра было уже привычно холодно, и на лесной гривке трещали промороженные деревья. Но Охотник не замечал холода, ему даже было жарко...

Подойдя к берлоге, они, взяв ружья на изготовку, подкрались к заметённому снегом челу почти вплотную, и Васильич махнув рукой, показал место сверху берлоги: - "Заламывай!"

Оставив ружье за спиной, Охотник перехватил слегу двумя руками и воткнул заострённый конец, сверху, в нижний край чела по диагонали!

Медведь внутри заворочался и схватив зубами слегу пытался втащить её внутрь берлоги.

Приложив ружьё к плечу, Васильич у которого было около двадцати удачных охот на медведя, зорко вглядывался в темноту берлоги и вдруг спокойным голосом проговорил: "Вижу голову!
– и помолчав, спросил сквозь зубы: - Ну что? Стрелять!?".

– Давайте!
– громко подтвердил Охотник, крепко держа дёргающуюся в руках слегу. Грянул выстрел и Васильич через несколько секунд, уже опуская ружьё от плеча, сдержанно проговорил -Кажется готов!

Стали вытаскивать медведя из берлоги.

Охотник спустился в нору вниз головой и с верёвкой в руках. В двадцати сантиметрах от его лица, мёртвый медведь скалил пасть с длинными желтыми клыками.

И в какой-то момент Охотнику даже показалось, что медведь шевельнулся. "А ведь будь медведь жив, он бы мне голову так бы и откусил - вдруг подумал Охотник и неприятное предчувствие кольнуло под сердце...

Но он взял себя в руки, надел на голову медведя верёвочную петлю и вылез из берлоги, с помощью Васильича, который тянул его вверх за ноги...

Уже после того, как охотники разделали жирного медведя с толстым, студенистым слоем сала под шкурой, толщиной почти с ладонь поставленную на ребро, они развели костёр и стали пить чай...

Васильич вспомнил случай произошедший в тайге лет десять назад...

Прихлёбывая горячий, сладкий чай, он, глядя в темнеющий впереди заснеженный распадок, рассказывал...

– На местного охотоведа, который выслеживал не залегшего медведя - шатуна, зверь, сделав засаду, напал неожиданно.

Охотовед был бедовый парень, ничего в тайге не боялся...

И стрелок был хороший...

Но бывают в тайге случаи, когда кажется всё против тебя...

Васильич вздохнул, сглотнул чай и сделал длинную паузу, вспоминая, что то своё...

– Тогда у него, наверное, винтовку заклинило - вскоре продолжил рассказчик -

и

охотовед растерялся...

Васильич, снова отхлебнул чай из кружки и грустно вздохнул...

– Но домой он не вернулся...

Пошли его искать и нашли полу съеденные медведем останки, засыпанные снежком...

Старый охотник допил чай, и выплеснул холодные капли из кружки на снег... Сумерки опускались на тайгу. Цвет огня стал оранжево, красным и дым начал крутить над костром, в разные стороны...

– И что?
– спросил Охотник, ожидавший продолжения рассказа...

Васильич, поднялся с заснеженной валежины, потёр озябшие руки, и завершил рассказ:

– Медведя того выследили и убили, но охотовед погиб и никто не знает, как это было на самом деле...

Можно только предполагать...

Долго молчали, грея вытянутые руки над костром, вглядываясь невольно в тёмные силуэты, окружавшего костёр, леса...

У Охотника на душе вдруг стало тоскливо...

– Вот был медведь и умер и это мы его убили...- думал он собирая рюкзак. Старый охотник почувствовал настроение своего молодого друга и подбодрил.

– Ты не переживай. Ведь это большая удача, найти берлогу и добыть в ней

медведя.

Тут тебе и медвежья желчь, которая раньше, использовалась как лекарство и была буквально на вес золота. И нутряной медвежий жир, который тоже используют в лечебных целях. И потом, у медведей же мясо целебное. Они корешки полезные едят, да орешки кедровые...

Так что, можно сказать, что тебе очень повезло...

Перед уходом, Васильич, словно забыв, что уже говорил об этом, произнёс:

– И потом сало нутряное в медведе очень полезно для лёгочников. Оно и бодрость, и силу даёт. А медвежья желчь и вовсе на вес золота...

А то, что убили, так это может быть и к лучшему. Не он нас, а мы его... На охоте, ведь всякое бывает...

– Своей судьбы то никто не знает - со вздохом закончил он....

Васильич помолчал, ещё раз тяжело вздохнул, огладил бородку, и закончил...

– Все рано или поздно умирать будем. Никто ещё, дольше своего срока не проживал!

За мясом решили подъехать на машине поближе, чтобы не надрываться и мясо на себе не таскать, и налегке ушли в деревню...

Так закончилась его первая берложная охота. Потом было много других.

И казалось, что он уже начал привыкать к опасным встречам с Хозяином тайги. Однако, каждый раз в его душе оставалось после таких охот, ощущение чего - то незаконченного и таинственно - тревожного. В этих удачно завершённых охотах, он уже несколько раз добывал медведей в берлоге в одиночку, только с собаками, а иногда и без них.

Раз Охотник застрелил медведя в берлоге уже ближе к весне, когда выходил со своего охотничьего участка. У него уже не осталось ружейных пуль, и он застрелил медведя из пистолета "Макарова", который тайком брал с собой на зимовку.