Симонов и война
Шрифт:
Можно привести еще много цитат, но, думаю, приведенных достаточно для того, чтобы стало ясным, что соответствующие абзацы в моем «Дневнике писателя» целиком совпадают с тем, что было в жизни и напечатано во многих книгах. Исключать это из моего «Дневника» нет никаких оснований.
Стр. 19. Рекомендуется исключить упоминание о слухах насчет диверсантов и парашютистов. Не согласен с этим. Слухи такие были, были и паникеры, порой зря их распространявшие. Но были и настоящие диверсанты и парашютисты. Было и то и другое.
Это подтверждают многочисленные военные мемуары того периода. В доказательство можно привести хотя бы соответствующие места из мемуаров С. Бирюзова «Когда гремели пушки» (1961) и Л. Сандалова «На московском направлении» (1970) — те и другие мемуары связаны
«По городу распространялись слухи о предательстве, о шпионах и диверсантах, забрасываемых немцами к нам в тыл на парашютах. Некоторая часть населения была охвачена паникой.
Панические настроения передались даже отдельным работникам милиции и руководителям городских учреждений. Всюду им мерещились переодетые гитлеровские шпионы и фашистские десанты.
Почти каждую ночь в штаб дивизии кто-нибудь звонил по телефону или приезжал с настойчивой просьбой принять срочные меры по уничтожению кем-то где-то обнаруженных немецких парашютистов. Выделяемые штабом дивизии истребительные группы
Не обходилось и без курьезов. Однажды мне позвонил начальник областного управления НКВД и сообщил, что работники захватили трех подозрительных лиц
Цитирую Л. Сандалова:
«По докладу Тер-Гаспаряна, вместе с захваченными в плен немецкими солдатами
Вначале они пытались выдать себя за захваченных немцами в плен советских бойцов и предъявили красноармейские книжки. Но даже самый поверхностный осмотр их вещей не оставил и тени сомнения в том, кто они такие. У них был найдены сигнальные ракеты, радиостанции и значительные суммы советских денег, не говоря уже об оружии, которого у пленных никак не могло быть. Это была группа диверсантов и шпионов, которых готовили еще до войны где-то под Варшавой».
Стр. 20. Предложение сделать купюру там, где идет речь о некоторых непорядках в штабе под Могилевом. Не согласен: в этом же абзаце говорится о том, что под Смоленском буквально через несколько дней этот порядок был наведен. И нет ничего удивительного, что в самые первые дни войны в срочно передислоцировавшемся под Могилев штабе могли быть непорядки.
Стр.21. Не вижу оснований исключать слова о том, что я в июне-июле 41-го года не видел на Западном фронте средних и тяжелых танков — только много легких. Так оно со мной и было — я не видел. А о том, что КВ и тридцатьчетверки в составе Западного фронта имелись, упоминается на 41-й странице «Дневника», там, где я цитирую доклад генерал-майора Мостовенко. Тяжелое положение, сложившееся для нас с танками к началу войны, характеризуется во многих книгах наших военачальников, в частности: И. Баграмяна, К. Галицкого, К. Рокоссовского, Д. Лелюшенко и С. Штеменко.
К. Рокоссовский пишет:
«Несчастье заключалось в том, что корпус только назывался механизированным. С горечью смотрел я на походе на наши старенькие Т-26, Вт-5 и немногочисленные БТ-7, понимая, что длительных боевых действий они не выдержат. Не говорю уже о том, что и этих танков у нас было не больше трети положенного по штату. А мотопехота обеих танковых дивизий! Положенных машин у нее не было, и, поскольку
Это подтверждает в книге «Генеральный штаб в годы войны» (1968) И. С. Штеменко:
«Однако к началу войны мы еще значительно уступали противнику в численности современных танков, не успели закончить перевооружение войск на новую технику, насытить мощными КВ и Т-34 уже сформированные и еще формируемые механизированные корпуса даже в наиболее ответственных приграничных округах — Прибалтийском, Западном и Киевском особых, Одесском. Эти округа, принявшие на себя главный удар фашистской Германии, располагали весьма небольшим количеством современных танков. Старые же системы не могли оказать решающего влияния на ход предстоящих операций, да и их не хватало здесь до штата наполовину. В том, что войска имели мало КВ и Т-34, заключалась наша беда».
Об этом же свидетельствует И. Баграмян:
«Остальные механизированные корпуса приступили к формированию еще позже, и положение в них было совсем тяжелым. Весь их танковый парк состоял из устаревших, преимущественно учебно-боевых машин, израсходовавших большую часть моторесурсов. В связи с тем что эти танки были уже сняты с производства, запасные части для них почти не поступали и каждая серьезная поломка означала, как правило, безвозвратный выход машин из строя. Предполагалось, что на этих машинах личный состав будет пока тренироваться до поступления КВ и Т-34».
Могу привести еще много свидетельств подобного рода, подтверждающих то, что у меня написано.
Стр. 21–22. Не могу согласиться с предложением исключить из текста моего «Дневника» упоминание о документах того времени, свидетельствующих об отрицательных фактах, и сохранить только документы, свидетельствующие о положительных фактах. Это будет искажением исторической картины. А когда я привожу эти факты в их совокупности, картина получается верной.
Стр. 25. Не могу согласиться с предложением: исключить упоминание об окруженцах. Вот как, например, описывает подобную же картину Рокоссовский:
«Дорога пролегала через огромный массив буйно разросшихся хлебов. Не помню, кто из нас сначала заметил странное явление: то в одном, то в другом месте в море колосьев показывались и исчезали необычно одетые люди — кто в нательной рубахе, кто в крестьянской одежде и рваной соломенной шляпе. Я приказал остановиться, выловить скрывавшихся и разузнать, что они тут делают. Так мы впервые встретили „выходцев из окружения“. Они принадлежали к различным подразделениям. Между прочим, оказались два бойца из взвода, посланного оборудовать КП корпуса. Их мы прежде всего и опросили. Саперный взвод, по их рассказу, наскочил на немецкие танки и мотоциклистов, был атакован и окружен. Все якобы погибли, лишь нескольким удалось бежать. И другие из опрошенных всячески доказывали, что их части разбиты и погибли, а сами они чудом спаслись и, боясь плена, переоделись, думая в таком виде прорываться к своим. Страх у них оказался сильнее здравого смысла. Маскарад не спасал. Впоследствии мы видели трупы таких вот „окруженцев“, расстрелянных немцами».
Можно привести и ряд других примеров: и из мемуаров Рокоссовского, и из других мемуаров.
Стр. 32. Не согласен с предложением вычеркнуть слова о том, что застрелился генерал Копец. Этот факт отнюдь не является тайной. Можно заглянуть, в частности, хотя бы в мемуары маршала Мерецкова:
«Приходится констатировать наши промахи и в том, что мы слабо знали наши кадры. Копец был замечательным летчиком, но оказался неспособным руководить окружной авиацией на должном уровне. Как только началась война, фашисты действительно в первый же день разгромили на этом аэродроме почти всю авиацию, и Копец покончил с собой».