Симпатичная москвичка желает познакомиться
Шрифт:
В тот день я с каменным лицом соврала Степашкину, что мне срочно надо на переговоры с потенциальными рекламодателями, слиняла из офиса на целых полтора часа раньше и рванула на Старый Арбат, в свой любимый маникюрный салон «Funky Nails».
И надо же так получиться — первым, кого я увидела в этом оформленном под модный клуб местечке, была моя «заклятая подружка». Которая сидела за барной стойкой, протянув свои холеные лапы устроившейся на месте бармена маникюрше.
Что мне было делать — пришлось усесться рядом и выдавить из себя приветственную улыбку.
Жанка
Услышав, как она надменно сообщает маникюрше, сколько именно разноцветных стразов прилепить к ее длинным ногтям, я даже как-то застеснялась выкладывать на всеобщее обозрение свои лапки. Тем более что Жанна уже искоса посматривала на ванночку с мыльной водой, в которой я по замыслу маникюрши должна была отмачивать пальцы. Как будто бы ее уверенность в себе напрямую зависела от степени обдрипанности моих ногтей, честное слово.
— Ну, рассказывай, — разрешила она, убедившись, что мои ручонки по сравнению с ее холеными конечностями выглядят убого, — слышала, что у тебя все на мази.
— В каком смысле? — удивилась я.
— Да вот газетенку тут вашу перелистывала и наткнулась на твою статью.
— Ты читаешь «Новости Москвы»? — обрадовалась я. Надо же, если даже такая светская снобка, как Жанка читает нашу газету, так, может быть, мне пока не стоит думать о смене работы?
— Конечно нет! Просто я покупала на рынке тыквенные семечки — кстати, ты слышала, надеюсь, что они выводят шлаки, — так вот, торговка сделала мне из вашей газеты кулек.
— Ясно, — поникла я, — что ж, может быть, «Новости Москвы» — это не «Вог», но моя-то рубрика в последнее время пользуется стабильным успехом.
Не знаю почему, но при общении с такими порочными девами, как Жанна, которые искренне полагают, что джинсы за пятьсот баксов — это весомый повод для гордости, мне хочется нарочито выпячивать свои достоинства. Хвалиться своими успехами, хвастаться, превозносить себя. Наверное, это просто защитная реакция.
— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить.
— Вот как? Хочешь спросить совет по поводу интернет-знакомств?
— Я?! — оскорбилась Жанна. На ее лице было заглавными буквами написано, что она обо мне думает. А именно — что я клиническая идиотка, которая не видит разницу между собой (обычной горожанкой истериоидного типа, которой ничего другого не остается, кроме как выуживать мужиков из Всемирной паутины) и ею (небесным созданием, которой не надо охотиться за кавалерами, потому что они на нее и так пачками вешаются), — нет, я просто хотела тебя предупредить по-дружески.
— И о чем же? — устало поинтересовалась я.
— О том, что ты занимаешься опасным делом, дурочка, — усмехнулась Жанна, — я вот тут недавно читала статью… Там тоже шла речь об идиотке, у которой полтора года не было секса, и поэтому она решила по Интернету познакомиться…
Жанкин голос становился все громче и громче, и я заметила, что прочие посетители салона поглядывают на меня с некоторым
— И вот эта дуреха так же, как и ты, рассылала мужчинам письма. И в итоге нарвалась на мошенника, который пригласил ее в Париж, а потом подсунул в ее сумку мешок героина, и вот теперь она сидит в тюрьме и ничего никому не может доказать. Ей только и остается, что рассказывать другим эту душещипательную историю.
Уверена, что сие драматическое повествование было придумано Жанкой на ходу. Надо бы посоветовать ей поступить на Высшие сценарные курсы.
— Я, конечно, понимаю, что сейчас в Москве с приличными мужчинами сложно, — она уже почти кричала, намеренно привлекая внимание окружающих к моей якобы непопулярности, — но может быть, вместо этих дурацких знакомств тебе просто найти себе кого-нибудь попроще? Простого парня, пусть не красавца и не богача, зато…
Я резко отдернула руки, опрокинув ванночку с мыльной водой.
— Эй, куда же вы? — кричала мне вслед обескураженная маникюрша.
Но я ее не слушала.
Да наплевать мне на всех, а особенно на таких самодовольных противных дур, как Жанна. Пусть подавится и своими великолепными ногтями (только, боюсь, они вылеплены из акрила, потому что в таких людях нет ничего натурального), и своим дизайнерским платьем (ага, из позапрошлой коллекции), и своими богатыми, красивыми и умными мужчинами (только вот в чем вопрос: почему никто из них до сих пор не возжелал на Жанке жениться?), а я уж буду жить, как умею. И вот еще что: хотелось бы мне взглянуть, как вытянется ее лицо, когда очередное интернет-свидание преподнесет мне мужчину-мечту, по сравнению с которым ее пузатые деньгодаватели будут выглядеть убогими дворняжками.
И еще один утешительный факт.
Я знаю, что у Жанны этой губы коллагеновые. Или силиконовые — впрочем, какая, к черту, разница.
«Дорогой Алан! С удовольствием высылаю вам свою фотографию. Вы мне тоже очень даже приглянулись. Интересно, а как вы планируете со мной встретиться? Вы собираетесь в ближайшее время приехать в Москву? Кстати, в Лондоне я бывала, в туристической поездке. И там в данный момент живет моя лучшая подруга. Наверное, моя записка слишком сумбурна. Но я просто не знаю, что еще можно в таком случае написать, ведь мы даже не знакомы. Что ж, надеюсь, вас не разочаруют ни моя физиономия, ни полное отсутствие логики в этом письме. Буду ждать ответ, Саша».
При первом прочтении записка показалась мне непосредственной и милой, так что я спокойно нажала на окошко «отправить». Однако, когда я взглянула на текст через пару часов, то в ужас пришла — ну как я могла выдать такие легкомысленные бредни и со спокойной совестью отправить их такому замечательному мужчине? Я же профессиональный редактор, мне прекрасно известно, что любому тексту желательно дать вылежаться, чтобы потом посмотреть на него свежим взглядом и внести необходимые исправления.
Приступ досады был острым, зато недолгим. Оптимистичное настроение вернул мне купленный в редакционной столовой апельсиновый круассан.