Симплициссимус
Шрифт:
Познание природы Парацельс противопоставлял всему укладу и порочности феодального общества: «Более благочестиво описывать Мелюзину, нежели кавалерию и артиллерию». В натурфилософии Парацельса брезжило освобождение от мистического понимания природы. На первое место он ставит ее исследование: «Долг человека познавать вещи и не быть среди них слепцом, ибо он для того и создан, чтобы возвещать о чудесах творений бога». Познание природы для Парацельса означало познание себя через природу, через обращение к макрокосмосу. Не поэтому ли и Симплициссимус отправляется на Муммельзее, после того как вспомнил и стал размышлять о завещанном ему отшельником правиле: «Познай самого себя».
Вероятно, Гриммельсгаузен познакомился с воззрениями Парацельса через популяризовавшего их Преториуса [231] . Он превращает сухие и отвлеченные рассуждения Парацельса в феерические картины. Если Парацельс утверждает, что нимфы «едят
231
Н. Mielert. Der paracelsische Antheil an der Mummelsee Allegorie in Grimmelshausens «Simplicissimus». Deutsche Vierteljahrsschrift f"ur Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte, 20, Jg. 1942. H. 4. SS. 435 – 451.
Гриммельсгаузен не чувствует себя связанным представлениями Парацельса и свободно их перерабатывает. Если Парацельс, согласно своей концепции «телесности» стихийных духов, утверждал, что они подпадают всем человеческим болезням, то в царстве сильфов, куда попал Симплициссимус, не ведают о болезнях. В сатирических целях и для того, чтобы мотивировать расспросы князя сильфов о жизни на земле, он заставляет его тревожиться за свое будущее, тогда как Парацельс наделяет стихийных духов даром предвидения и пророчества.
В беседе с князем сильфов Симплициссимус представляет картину земных порядков согласно гротескно-сатирическому принципу «мир навыворот». Всюду царит мир, благоденствие, а главное справедливость. Особенно мудро и «по-христиански» ведут себя представители господствующих классов. Но это только один аспект «мира навыворот». За ним проступает второй, основанный на сравнении образа жизни сильфов с реальным миром. Смертные душой и телом сильфы живут мирной, безмятежной и праведной жизнью, тогда как наделенные бессмертной душой люди закоснели во зле и беззаконии.
Утопическое общество сильфов отличается от человеческого естественностью отношений. Сильфы трудятся не столько для поддержания своего существовании, сколько для общего блага. Их труд проникнут сознанием долга, он является частью общего миропорядка. Если бы они не трудились, то мир испытал бы неисчислимые бедствия или даже вовсе погиб. Полон сатирического смысла и ответ сильфов на вопрос Симплициссимуса, зачем же, если их общество так совершенно, им еще нужен король. Он у них не для того, чтобы вершить суд, а как «матка в улье» как бы дирижирует согласным общественным хором. В резиденции «князя сильфов» Симплициссимус не увидел никакой пышности, трабантов, даже шутов, т. е. всей той разорительной для народа помпы и роскоши, которой окружили себя крупные и мелкие немецкие властители.
Как и в эпизоде с Юпитером, сатира обращается против самих носителей утопических идей. Утопия Муммельзее не только несбыточна, но и обманчива. Само название озера, как указывает Симплициссимус, скрывает в cебе идею маскарада. где «все сокрыто под обманчивою личиною» (V, 11). Обманчиво не только хмурое и коварное озеро, но и все увиденное на дне его. Подводная волшебная феерия оказывается не такой уже привлекательной. Гриммельсгаузен вовсе не рисует в ней идеал человеческого общественного устройства и не предлагает человечеству зажить блаженно-бездушной жизнью сильфов. Никакого радостного физического и духовного благополучия, которое отвечало бы его подлинным интересам и желаниям, он там не обрел и не увидел. И вряд ли бы он поменял свою полную превратностей, далеко не безгрешную жизнь на блаженное прозябание среди непорочных сильфов, лишенных плотских слабостей. Грешный и порочный, закосневший во зле земной мир, полный борьбы и страстей, для него остался более привлекателен. Симплициссимус не только не выражает желания остаться в мире сильфов, но вздыхает полной грудью, когда возвращается на землю и сразу окунается в жестокую действительность.
Покидая царство сильфов, Симплициссимус преисполнен земных планов. Заполучив камень, который должен пробуравить для него источник целебной воды, он собирается стать владельцем модного курорта и обдумывает его устройство, не пренебрегая мелким плутовством и хитростями. Но его мечты оказываются столь же обманчивыми, как и весь аллегорический маскарад Муммельзее.
Когда все пошло прахом и «источник» забил в лесной глуши, то Симплициссимус все же хочет облагодетельствовать мужиков, по вине которых это случилось. Но забитые крестьяне не только не принимают это благодеяние,
В эпизоде Муммельзее дана сатира не только на земные порядки, на социальное устройство мира, но и на утопическое общество самих сильфов. Гриммельсгаузен словно хочет показать, что их общественное устройство противно самой человеческой природе. Их пресное благочестие, бесстрастность, механическое однообразное существование не может послужить идеалом для человеческого общества. Людям нужно что-то близкое, но не то же самое.
Осуществленную на земле утопию Симплициссимус обрел в реально существовавшей общине «перекрещенцев», местом обитания которой он назвал Венгрию (V, 19). Пользовался ли он книжными источниками или имел возможность видеть где-либо поселки анабаптистов, не установлено. Он отмечает у них довольство и изобилие жизненных припасов, добрый порядок во всем и уважение друг к другу, разделение труда, высокое состояние ремесел, заботу о детях. Во всем у них царит «приятная гармония», так что их образ жизни скорее надлежит назвать ангельским, нежели человеческим. Их благочестие, неиспорченность и целомудрие во многом напоминает сильфов на дне мирового Океана. Симплициссимус высказывает сожаление, что эти «еретики», не обратились к официальному христианству. В слегка затушеванном виде в этом эпизоде также проходит сатирический мотив «мира навыворот», ибо «настоящие» христиане живут далеко не так, как эти еретики. Симплициссимус не проникается идеалами «перекрещенцев». Он всего лишь сторонний наблюдатель, сочувствующий пришелец. Он описывает общину перекрещенцев сухо и скупо. Посвященный им эпизод носит отпечаток полигисторской вставки. Вероятно, Гриммельсгаузен почувствовал скудость и ограниченность социального кругозора обособившейся общины перекрещенцев, с которой ему довелось встретиться или узнать об ее образе жизни. Он видел непрочность исторического существования таких разрозненных общин, их неспособность отстоять себя в системе феодального мира. Утратившие первоначальный наступательный пафос, они оторвались от общенародных задач антифеодальной борьбы, эгоистически замкнувшись в своей собственной среде. Измельчавшее движение перекрещенцев не сулило перспектив для освобождения человечества. Уделом Симплициссимуса, а с ним и Гриммельсгаузена осталась вечная неудовлетворенность.
Политические воззрения Гриммельсгаузена не отличались ни зрелостью, ни практической устремленностью. Его пытливая мысль мучительно искала объяснения причин социального неустройства, но он не видел реальной общественной силы, которая могла изменить сложившийся социальный уклад и принести избавление народу.
Идейная противоречивость романа обусловлена как противоречиями самого времени, так и позициями автора, колеблющегося между активным протестом против социальной несправедливости и пассивным созерцанием общественных зол и бедствий, принесенных войной, желанием общественного переустройства и сознанием его неосуществимости, своего социального бессилия в конкретной исторической обстановке подъема реакции, наступившей после Тридцатилетней войны.
Художественные позиции Гриммельсгаузена объективно отражали условия общественной жизни с точки зрения низших классов. Буржуазный литературовед Гюнтер Мюллер, заметив, что Гриммельсгаузен «дал картину мира в перспективе фельдфебеля» [232] , воздал ему нечаянную похвалу. Однако все попытки развенчать «Симплициссимуса», отвергнуть его роль и значение в развитии литературы терпят крах.
Гриммельсгаузен первый в немецкой литературе, не покидая народной почвы; поднялся до грандиозного художественного обобщения богатой и противоречивой эпохи. «Симплициссимус» – реальная панорама далекой, ушедшей в забвение жизни, возвращаемой и оживающей перед нашими глазами во всей ужасающей силе. Это роман,– где в своеобразной и неповторимой форме запечатлено видение мира, которое гениальный художник сумел передать нам и заставить поглядеть на мир его очами. Простак Симплициссимус, который, «смеясь, говорит правду», стал воплощением народной мудрости, народного здравого смысла, народной ненависти к поработителям, неумирающей народной мечты о справедливости на земле.
232
G. M"uller. Deutsche Dichtung von der Renaissance bis zum Ausgang des Barock. Potsdam, 1930, S. 247. Карл Вьетор утверждал, что сочинения Гриммельсгаузена «отвечают народным и безымянным песням того же времени» и относятся «к области простой развлекательной литературы». «Симплициссимус» основан на «натуралистической реалистике, с помощью которой полуобразованный человек представляет картину эпохи великой войны». Уже по одному этому Гриммельсгаузен находится «за пределами литературного развития» (К. Viеtоr. Vom Stil und Geist der deutschen Barockdichtung. Germanisch-Romanische Monatsschrift, XIV Jg., 1926, H. 5 – 6, S. 178.