Симптомы Бессмертия
Шрифт:
Покушение было — в этом сомневаться не приходится. Спланировано ли оно заранее или это экспромт взбесившегося слушателя? С одной стороны, стрелок не похож на профессионального убийцу. С другой — он специально притащил пулевик, да еще каким-то образом умудрился пронести его через охрану. Там, конечно, досмотр не слишком внимательный, но все же...
В том, что здесь не замешаны мои подчиненные, я почти уверен. Слишком опасно, да и существенной прибавки они от покушения не получат. Только если бы кто-то из них собственноручно прыгнул под пулю — а такое подгадать сложно.
Тогда кто? Есть другие версии?
А вот есть, как ни странно.
Мне показалось, или Эрнесто Макафи как-то излишне подробно осведомлен о делах агентства? Мафия была в курсе контракта с Харрисом, и он даже не поленился самолично заявиться в гости, как будто рассчитывая на хорошую наживу. Те ли это деньги, ради которых можно совершать столько телодвижений? Ну, как сказать... Сумма не маленькая, учитывая, что в случае предотвращенного покушения плата за риск возрастает в разы. А сделать-то пришлось всего ничего: найти неуравновешенного бедолагу и вручить ему оружие.
Короче говоря, мафиозный след я бы не стал сбрасывать со счетов. Старший Макафи — человек старой закалки, он не опустился бы до явной подставы. Но вот его сыночки... Особенно Эрнесто... Тут особой уверенности я не испытывал.
Автомобиль плавно затормозил у особняка Харриса, мы с Эльзой выбрались наружу — под противную холодную морось. Адвокатесса хотя бы догадалась прихватить зонт, я же мгновенно продрог, проклиная погоду, скупых неплательщиков, да и весь мир заодно.
Сам профессор был не местный, а потому жилье арендовал. Для нас, впрочем, разницы никакой — дом встретил высокой оградой и неприветливым привратником.
Внутрь пускать категорически отказались, так и мокли у ворот. Честно говоря, не ожидал подобного «гостеприимства», а потому, когда Харрис соизволил выйти навстречу, я уже был изрядно зол. Лишь усилием воли сдерживался от нелицеприятных высказываний.
— Так-так-так... — продекламировал профессор с крайне высокомерным видом, — Господа мошенники пожаловали! И конечно, собираетесь вымогать деньги? Так и знайте — не получите ни пенса! С бандитами я дел не имел и не собираюсь!
— Профессор, — выговорил я, проявляя чудеса самообладания, — Мы всего лишь хотим получить то, что причитается по контракту.
— Никаких денег! — возопил Харрис, — Считайте контракт аннулированным! Вы собственноручно подставили меня под пули, нарушили условия соглашения! А теперь опустились до шантажа! Такого я терпеть не намерен!
— Если у вас есть доказательства...
— Доказательства я предоставлю в суде!
— Мы могли бы решить вопрос, не привлекая юристов.
— Никаких разговоров с мошенниками! И запомните: вздумаете судиться — мои адвокаты ничем не хуже ваших! А как думаете, при прочих равных, на чью сторону встанет суд? Полулегальных голодранцев? Или почтенного представителя долгоживущих? Смею вас уверить, каста долгоживущих может за себя постоять!
Переглянулся с Эльзой; хрупкая адвокатесса не нашлась, что сказать. Чуть заметный наклон головы подтвердил — действительно, суды не любят идти против долгоживущих. Себе дороже выходит. Закон — он такой. Вроде бы общий. Но кое-кто его уже перерос. Сраные лонгеры возомнили себя над законом. Никому неподотчетные. Никто им не указ. Еще бы, когда продолжительность жизни практически не ограничена.
Посмотрел я на Харриса, аж тошно стало. Не договориться с ним — слишком упрям и самодоволен. Да и сам ошибся, зашел не с той карты. Любое проявление вежливости этот выскочка воспринимает, как слабость.
— Мистер Харрис, а не переоцениваете ли вы собственные силы? — поинтересовался, заметно надавив голосом.
Профессор на секунду потерял дар речи. Так и застыл, вылупив на меня глаза, будто рыба, выброшенная на берег.
— Что вы хотите сказать, молодой человек? — он явственно акцентировал внимание на слове «молодой».
Гадостно усмехнувшись, вплотную приблизил лицо к ограде. Всегда приятно вывести оппонента из состояния душевного покоя.
— Я имею ввиду, что хоть вы и бессмертны, но отнюдь не неуязвимы. Да, смерть от старости вам, возможно, не грозит. Но никто не отменял гибель от несчастного случая. Или, не дай бог, нападения уличной шпаны...
Подставив палец к виску, изобразил спускаемый курок. Челюсть профессора отвалилась едва не до пола. Впрочем, среагировал он совсем не так, как бы мне хотелось. Если страх и появился, то Харрис скрыл его очень умело. Зато ярость выплеснул ничуть не стесняясь.
— Вот оно что! — возопил профессор, выпучив глаза, — Вздумали угрожать! Шарлатаны! Решили запугать?! Я этого так не оставлю! Подонки! Увидимся в суде!
— Осторожнее, лонгер! — не скупясь окатил собеседника презрением, — Не то самолично вырву твое зажившееся сердце!
Одним словом, окончание беседы прошло на повышенных тонах. Харрис в выражениях не стеснялся, сыпал матерщиной. Пришлось и мне сказать пару ласковых, чтобы не ударить лицом в грязь. Так и разошлись, выплюнув друг другу обоюдно-понятное «фи».
Обратный путь прошел в молчании.
Эльза затихла на заднем сиденье, сжавшись в маленький комочек. Хоть и юрист, а может и благодаря этому, но человек совершенно не конфликтный. Крики и обсценная лексика очень уж ее пугают. Наверное, не удивительно, учитывая какая Эльза крошечная.
Джонсон лишних вопросов не задавал, но и так понятно, что у него на уме. Будь его воля — достал бы пулевик, да припугнул наглеца. Ждал Джон только моей команды.
Но я посчитал, что рано. Пусть Харрис подумает, промаринуется. Может еще и пойдет на попятную. Да и как-то не пристало охранному агентству заниматься выбиванием долгов. Не наш профиль. Для этого есть специально обученные люди.
Дорога прошла в молчании. Попытки думать не увенчались успехом. Мысли упрямо не желали появляться в голове, к тому же весьма некстати разболелся ушиб под грудиной.