Символ любви
Шрифт:
— А кто такой Гримзли?
— Это наш дворецкий. Когда он ходит, коленки у него скрипят, и он вечно теряет очки. Он и Уинстон были с Хейли, когда она спасла вас. Они привезли вас домой, и с тех пор Хейли ухаживает за вами. Вы были очень больны, и я рада, что вам лучше и что теперь Хейли может отдохнуть. Она очень устала и совсем не могла приходить ко мне на чаепития. — Келли смерила Стивена задумчивым взглядом. — А вы не хотели бы прийти ко мне на чаепитие? У нас с мисс Джозефиной подают очень вкусное печенье.
Но ответить Стивен не успел. Неожиданно
— Келли! — Опустившись на колени перед диванчиком, Хейли прижала к себе девочку. — Что ты здесь делаешь? Я везде тебя искала.
— Я приглашала Стивена на чаепитие.
Хейли повернулась к кровати, и лицо ее озарила улыбка.
— Стивен, как вы себя чувствуете?
— Лучше. И очень голоден.
Чмокнув девочку в щечку, Хейли подошла к кровати. Она положила ладонь на лоб Стивену и снова улыбнулась.
— Жар у вас прошел. Я отправлю этого бесенка выполнять сегодняшнее поручение, а потом вернусь и принесу вам завтрак. Пойдем, Келли. Тебя ждут курочки, они ужасно соскучились.
Келли спрыгнула с диванчика и вприпрыжку подбежала к кровати. Наклонившись к уху Стивена, она про-30 шептала:
— Курочки скучают по мне потому, что я не называю их «проклятыми кляксами», как Уинстон. — С многозначительным видом кивнув больному, Келли направилась к двери.
Оставшись в одиночестве, Стивен с облегчением вздохнул. Эта девочка болтает без умолку, а голова у него… Он потрогал свой лоб и почувствовал, что на нем повязка. Затем провел ладонью по подбородку и нащупал колючую щетину. Сколько же времени он лежит здесь? Неделю? Неудивительно, что так зарос.
Стивен ощупал свою грудь и обнаружил еще одну повязку. Одного глубокого вдоха оказалось достаточно, чтобы понять: он весьма далек от полного выздоровления. Стивен попытался пошевелить ногами и выяснил, что они не сломаны, хотя и болят. Он заглянул под простыню и нахмурился. Кто-то раздел его и вымыл. Неужели его раздевала Хейли Олбрайт? Тут дверь отворилась, и в комнату вошла Хейли с подносом.
— Вот и ваш завтрак, — сказала она, поставив поднос на столик у кровати.
Взглянув на Стивена, девушка нахмурилась.
— О Господи, вы так раскраснелись. Надеюсь, у вас не началась опять лихорадка? — Она положила ладонь ему на лоб.
— Я прекрасно себя чувствую, — пробормотал Стивен. — Просто очень проголодался.
— Конечно. И лоб у вас не горячий. — Какое-то время Хейли молча смотрела на раненого. Потом, откашлявшись, проговорила: — Вам будет гораздо удобнее есть, если вы немножко приподниметесь.
Стивен молча кивнул.
— Позвольте, я помогу вам, — сказала Хейли. Она осторожно приподняла его и подложила еще одну подушку. — Так удобнее?
Легкое головокружение почти сразу же прошло, и Стивен почувствовал себя гораздо лучше.
— Намного удобнее. Благодарю вас.
Присев на край кровати, Хейли взяла миску и ложку.
— Что это такое? — спросил Стивен. Впрочем, ему было все равно — он ужасно проголодался.
Хейли поднесла к его губам ложку.
— Это
Стивену не очень-то нравилось, что его кормят из ложечки, но у него не было сил протестовать. Он покорно раскрыл рот и проглотил кашу.
— Вам нравится? — спросила Хейли.
— Да, вкусно. И очень… необычно.
— Еще бы. У нас ведь необычный повар.
— Вот как? В каком смысле?
— Пьер… э-э-э… весьма темпераментный человек. Он очень легко возбуждается.
— Тогда зачем же вы его наняли?
— А его не нанимали. Пьер был коком на корабле моего отца. Когда папа умер, Пьер перебрался к нам и стал для нас готовить. Он проклинает каждого, кто вторгается в его владения без приглашения. А если вас и пригласят, то будьте уверены: вас заставят «шинковат люк» и «снимат кожису с помидор», пока у вас руки не отвалятся.
Стивен улыбнулся. Проблемы со слугами были ему понятны. В прошлом году от него ушел кучер, и потребовался не один месяц, чтобы найти подходящую замену. Опустошив миску, Стивен почувствовал себя лучше. Когда Хейли предложила ему поджаренного хлеба, он не стал отказываться. Стивен молча жевал хлеб и разглядывал сидевшую перед ним молодую женщину. Она была очень хорошенькая. Теперь, когда ее лицо находилось так близко, Стивен заметил россыпь веснушек у нее на носу. А глаза… У нее были чудесные синие глаза, и они смотрели на него с любопытством и нежностью. Стивен перевел взгляд на ее губы. Они оказались именно такими, какими он их запомнил. Розовые, сочные, зовущие к поцелуям. Он вдруг подумал о том, что впервые видит такие чувственные губы. Стивен сглотнул и откашлялся.
— Вы и ваши слуги спасли меня, — сказал он, с трудом[ отводя взгляд от ее губ.
— Да. Вы помните, что случилось?
— Меня преследовали двое. Помню, как я мчался по лесу. Они выстрелили в меня, и я попытался скрыться… — Стивен осторожно коснулся повязки на голове, и лицо его исказилось гримасой. — Очевидно, мне это не удалось.
Глаза Хейли расширились, и она прижала к груди руку.
— Боже правый! Неужели разбойники?
Стивен тут же сообразил: откровенничать — не в его интересах. Если хозяйка узнает правду, она попытается отправить своего подопечного в Лондон, а он чувствовал, что не сможет совершить такое путешествие. Впрочем, Стивену в любом случае не хотелось тревожить ее. Что же касается убийцы… Кто бы он ни был, ему не удастся найти Стивена в этой глуши.
— Конечно, разбойники, — ответил он. — Им понадобился мой кошелек. Ведь он… исчез?
— Боюсь, что вас действительно ограбили, потому что никакого кошелька при вас не было, когда мы вас нашли. А нашли мы вас на дне оврага, у самого ручья. Вы были без сознания и истекали кровью.
Ярко-синие глаза смотрели на него с нескрываемым сочувствием.
— Как же вы меня отыскали?
— Мы увидели на дороге вашего коня. Он был исцарапан, оседлан, но без седока. Не требовалось особого ума, чтобы сообразить: что-то случилось. Я села на него, и он привел меня прямиком к вам.