Символ мира – предмет раздора
Шрифт:
– Мы это уже слышали от Обаро, но в чем истинная суть твоего пребывания в стенах монастыря? – вступил в разговор Котори.
– Разве вы не видели, старший воин из клана летучей мыши? Все дело в волшбе. Люди пытались изучать волшебство орков, – Котори орк отвечал более вежливо и даже с чуть другой интонацией.
– Почему монастырь так усердно охраняли от любых непрошенных гостей?
– Разве вы не поняли это ранее сами? – почти никто в мире людей не владеет умением волшебства. Монахи пытались изучать его и научиться чему-то, чтобы позже передать свои знания.
– Значит, ты шаман? – вновь резким тоном задал вопрос Мокороко.
На
– Это называется волшебство. Шаманство более примитивно. Его сможет изучить теоретически даже такой, как ты. Не имеющий к этому никаких предрасположенностей. Волшебство оно ведь намного сложнее и требует больше сил. Его не дано выучить тем, кто на это неспособен. Это врожденное качество, врожденная способность, которую можно только развить, и практически невозможно ему научить, если у тебя нет к этому предрасположенности. Каждый тысячный орк рождается с врожденным умением волшебства, но орков не так много, как людей. Орков в разы меньше, чем людей. Мы живем дольше, но и рождается нас меньше. Среди людей же таких, как я, имеющих талант волшбы, сейчас лишь считанные единицы. В монастыре, который был уничтожен моими братьями, пытались научиться тому, что умею делать я. Обаро, прах которого все еще клубится в утреннем ветре на опушке леса недалеко отсюда, умел заживлять раны и лечить, но это лишь блеклое отражение того, что умеет настоящий просвещенный. Назвать это полноценным волшебством, при всем уважении к моему погибшему другу, я не могу.
– Так вот почему казавшийся израненным монах так легко шел по следам орков и так быстро сумел восстановить свои силы, – подумал Котори. Но спросил совсем другое:
– А настоящее волшебство получалось ли у кого-нибудь из людей?
– Разве вы не поняли, что ответ на такой вопрос я дать не могу. Просто не знаю. За те десятилетия, что я прожил в Джихаку, никому не удалось достичь и половины того, что умею делать я.
– Почему орки напали на монастырь? – задал очередной вопрос Мокороко.
– Разве вы еще не поняли… я могу научить людей владеть оружием, которое сейчас доступно только оркам. Если многочисленные люди сметут орков, то никакие другие расы более не смогут противостоять их силе. А рас в этом мире не так уж и мало, как думают об этом люди.
– Но ты ведь тоже орк! Твои собраться вырезали половину провинции, чтобы добраться до тебя, – тон Мокороко становился все более грубым.
– А ты тоже человек, – орк наконец поднял взгляд и уставился спокойным взглядом в глаза Мокороко, и спокойно смотрел в них. – И ты убил моего друга: тоже человека.
– Это получилось случайно!
– Ничего не происходит случайно, так же как и то, что ты мог избежать этого убийства. Слепая ярость сковала твой рассудок, остались лишь одни инстинкты. Ярость, страх, ненависть, злоба, трусость. Все это я прочитал в твоих глазах там, под куполом, который прикрывал вас от гибели от жалящих огненных пчел.
Помолчав немного и вновь посмотрев на побагровевшего, но молчавшего пока что Мокороко, орк продолжил:
– В таком случае случайно и то, что орки пришли за мной, и то, что орки владеют волшебством.
– Почему ты носишь цвета моего клана? – чуть сменил тему разговора Мокороко, не сумев добиться понятного ответа на предыдущие вопросы…
– Разве ты еще не понял? – орк помолчал.
– Я думаю достаточно вопросов на сегодня. Вы задаете утомительные вопросы.
– Мы
– Я настоятельно не рекомендую тебе, воин клана Озерной стрекозы, спорить со мной. Ты видел, как я ответил на атакующее заклинание четвертого уровня, хоть тебе это ни о чем не говорит… Поверь мне, против одной катаны я выстою точно, – теперь орк смотрел ехидно, зло и холодно прямо в зелено-коричневые глаза Мокороко, бросая тому откровенный вызов.
– С меня довольно этой напыщенности, я преподам тебе несколько уроков вежливости, орк! – бросил Мокороко и схватился за свою катану.
Орк прошептал несколько слов, и Мокороко с шипением отдернул руку от обжегшей его руку рукояти верного меча. После этого орк отвернулся и снова стал смотреть на видимую только ему одному точку в саду камней.
– Да что ты себе позволяешь, бледный, – начал было Мокороко, но Котори тихо, но твердо взял его под локоть и повел в сторону жилища.
Котори тоже не совсем нравился орк, но это не было поводом устраивать драку или поубивать друг друга прямо на месте, тем более что им предстоял еще долгий совместный путь.
7. Распутье
– Этот напыщенный нелюдь мне совсем не нравится, – не переставал твердить Мокороко. – Будь моя воля, он бы уже давно мертв, как и все его ушастые собраться, последние из которых наконец нашли свой конец на окраине этой деревни.
– Слушай, а ты стихи писать не пробовал? – игнорируя тон и раздражение Мокороко, спросил у него Лин. У тебя очень поэтично получается.
– Эй, это же моя шутка, – тоже отреагировал на реплику Мокороко Сато.
– Сейчас лучше подумать не о том, что эти орки мертвы или не мертвы, а о том, что они готовы были отдать больше двухсот своих жизней по причинам, которые нам не до конца ясны, – вставил свою реплику Котори.
Небольшой отрядик стоял второй день в деревне, набираясь сил для выступления в дальнее путешествие.
Воины несколько раз обходили дозором деревню и распорядились выставить часовых из местного населения, которое о войнах знало только понаслышке и из сказок. Местные с завидным проворством кинулись исполнять приказы, выставив часовых на подъездах к деревушке со всех сторон, и сменяли друг друга раз в несколько часов.
Орк же сообщил, что этот десяток, что вел его от монастыря Джихаку, был последним и больше орков опасаться не следует, поскольку их просто нет ни поблизости, ни далеко. Тем не менее воины попарно периодически прогуливались по деревне и окрестностям. Известие о том, что орки прошли по землям людей, наконец-то дошло до правителей, до глав кланов, и поговаривали, что даже до самого императора, и все ожидали, что сюда должен в ближайшем времени прибыть отряд от главы местного клана: правителя Озерной стрекозы – лорда Бунтаро.
Местные выделили воинам хозяйство, состоящее из двух домов. В одном расположился орк, во втором четверка воинов, которая этого орка постоянно стерегла.
Вечером второго дня Сато и Лин уже вполне буднично обходили селение по окраине, изредка заходя за опушку, вглубь леса, впрочем, не углубляясь особенно далеко в чащу.
– Как ты думаешь, почему мы никак не выступим в сторону горного монастыря? – спросил Лин у Сато, смотря себе под ноги, вышагивая по заросшему подлеску.
– Наверное, мы ожидаем кого-то или чего-то, – отвечал он на свой же вопрос.