Символ Веры
Шрифт:
– Гидросамолет?
– уточнил фра.
– Да. Лучше всего «летающий отель» Северского, он самый вместительный и дальний. Стоянка в ... Хммм...
– Неаполе, например?
– Винченцо поймал ход мыслей патрона на лету.
– Совершенно верно. Как можно ближе к Риму. Самолет должен быть готов к вылету круглые сутки, в любую минуту, бессрочно. Если необходимо, найми дополнительный персонал для обслуживания, пусть живут на борту.
– Бюджет?
– вопрос с учетом всех обстоятельств был лишен смысла, однако дотошный фра счел нужным уточнить. Кардинал проигнорировал его, что и было лучшим ответом.
– Это первое... И второе.
Морхауз еще
– Устрой мне встречу. Личную встречу, абсолютно закрытую. Мне нужен глава Guardia Palatina.[16]
– Это ... будет непросто, - Винченцо и ранее было сложно удивить необычными поручениями патрона, а теперь и подавно. Секретарь просто отметил задачу и оценил ее сложность.
– И потому, к сожалению, небыстро.
– Как получится, - милостиво согласился Морхауз.
– Как получится. Но получиться должно, - в голосе кардинала явственно звякнул металл.
– Я сделаю.
– Ступай. Ныне и впредь всем предстоит много совершить. Господь хранит Гильермо, и стыдно было бы нам приложить меньше усилий.
Фра вознамерился было по своему обыкновению раствориться в воздухе. Винченцо воспрял духом и понял, что на время с бешеными поездками покончено, он снова возвращается к привычной работе. Это умножило силы и решимость секретаря, несмотря на общую замотанность. И тут кардинал остановил его властным жестом.
– Этот Цвынар... Откуда такая откровенность? Почему он столь сильно проникся судьбой Солдатенкова? Заслуживает ли доверия такая забота?
– «Темное эго» - повторил Винченцо.
– Все дело в нем. И в старых грехах, они разъедали душу вахмистра и требовали хоть какого-то искупления. Я дал ему надежду, тень прощения, и старый солдат раскрылся, как взломанная раковина.
– Поясни.
– Цвынар ветеран. После войны он пошел обычным путем потерянного поколения. Неустроенность, комплексы непризнанного защитника, алкоголь. Жена бросила спивающегося солдата, оставила его с малолетним сыном.
– Non est veritas in vinum, -пробормотал кардинал.
– Нет истины в вине...
– Цвынар со временем перешел с алкоголя на ... другие субстанции.
– Наркотики?
– Да, уличная «пыль». От нее окончательно свалился в депрессию и однажды...
Винченцо машинально дернул плечами. Вид рыдающего вахмистра, чью душу окружили демоны непрощенного прошлого, все еще преследовал секретаря.
– Однажды, приняв очередную дозу, он отвел сына на вокзал и там его оставил. Посадил на скамью, обещал скоро вернуться - и не вернулся.
– Это что, мерзкая пародия на жертвоприношение Авраама?
– Это дешевые, многократно разбавленные наркотики и депрессия, - вздохнул Винченцо.
– Пребывая в помраченном состоянии Цвынар решил, что сам как отец ничего не может дать сыну. Поэтому лучше ребенку отправиться на волю случая, подальше от такого бесполезного родителя.
– Непостижимо, - покачал головой кардинал.
– Воистину. Отойдя от наркотического бреда, ветеран понял, что натворил и бросился обратно, однако... понятное дело, было поздно. Ребенок исчез без следа. Потрясение от осознания собственного деяния было ужасным. Цвынар не полез в петлю, стал полным абстинентом и нашел в себе силы порвать с прошлым. А вот сына - не нашел.
– Он увидел в Солдатенкове
– Да. И попытался помочь, как сумел. К счастью для нас - безуспешно, иначе Гильермо не столкнулся бы с контрабандистами в Бейруте.
– Удивительным образом переплетаются судьбы человеческие, - проворчал Морхауз.
– Промысел божий непостижим, но безошибочен. Трагедия ослабевшего душой ветерана отозвалась сквозь годы...
Фра молчал, ожидая позволения уйти. Кардинал сделал молчаливый жест, отпуская секретаря, и задумался.
* * *
Риман расстегнул тугие застежки и снял ящик гемофильтра. Очень осторожно поставил аппарат, немного подержал ладонь на верхней крышке. Тонкий металл едва заметно вибрировал - агрегат работал на холостом ходу. Риман прошелся по кабинету, размахивая руками и потирая плечи с широкими «погонами», натертыми ремнями за долгие годы ношения фильтра. Ицхак не часто мог позволить себе роскошь обойтись без верного электромеханического помощника и наслаждался каждой минутой свободы.
Заказал повару ужин сообразно русской диете для почечных больных - запеченную картошку со сметаной, ломтик буженины и клюквенный морс. Немного затосковал о сыре и квасе, которые некогда очень любил и которые в его нынешнем положении были равносильны яду.
Снова погрузился в раздумья относительно заказа. Разум Ицхака работал, как счетная машина, перебирая варианты и возможности противодействия.
В пользу беглецов работали неизвестность и незаметность. А охотники надеялись на развернутую сеть пинкертонов и огромное вознаграждение, обещанное за любые сведения о ганзе. Огромное даже по меркам европейских ставок, для местных же слухачей деньги были просто сказочными. Однако по первым итогам и здравому размышлению следовало признать, что Хольг сумел-таки вывести проклятого попа из-под удара. С перестрелки, что едва не стоила жизни Беркли, минуло уже двое суток. А это - с учетом осведомленности беглецов о ведущейся охоте - означало, что круг поиска вырос скачкообразно и превысил гарантированные возможности «Деспера». Очень, очень сильно помешала стрельба и убитые аборигены. Как и боялся Риман, это осложнило отношения с агентами, да и нанятым пинкертонам работать стало куда труднее. Продать за хороший франк незнакомых людей - на это желающих много. Сделать то же самое зная, что очень вероятно придется потом отвечать перед своими же за погром и кровь - намного, намного меньше.
Итак, Хольг вывернулся из петли. И, судя по всему, не закопал этого Гильерму под ближайшим кустом. Значит, одноногий контрабандист решил на нем заработать. И соответственно встает вопрос - куда направилась поредевшая ганза?
Ицхаку не нужно было ворошить отчет бихевиориста, чтобы вспомнить его детально, во всех подробностях. Высокооплачиваемый специалист был весьма безапелляционен в своих выводах. Согласно поведенческой карте Олег Солдатенков, в силу тяжелого опыта и увечья, крайне осторожен. Без суровой необходимости он не станет рисковать и экономить. Беглец сначала отдалится от предполагаемой угрозы, а уже потом станет предпринимать какие-то «акционные» действия. При этом путь выберет наиболее длинный и окружный из возможных. Точка назначения - по возможности знакомая, хотя бы через друзей и соратников. В общем - «стратегия кролика», бежать пока хватает сил, и только затем оглянуться.