Синайский секрет
Шрифт:
— Управление охраны труда, — подсказал Лэнг.
— В общем, те, кто имел на это право, наложили на него штрафы и другие наказания. Потом появились ваши военные и запретили ему вести исследования в области сверхпроводимости, ссылаясь на резоны национальной безопасности. Если честно, мистер Рейлли, я был крайне удивлен тем, что ваше прославленное демократическое правительство могло прибегнуть к такому произволу.
Лэнга это как раз не удивляло. После того, как сложилась активно действующая коалиция бюрократии и военных, законы, Конституция и права личности не то чтобы были отменены, но сделались настолько
— Говорите, в дело вмешались военные?
Бен-Хамиш кивнул.
— Именно так.
— Выходит, они интересовались потенциалом оружия… — рассуждал вслух Лэнг.
— Не потенциалом, — поправил его Бен-Хамиш, — а самыми реальными его возможностями.
— Реальными?
— Мистер Рейлли, вы, несомненно, помните о проекте «звездных войн», о котором так шумели во времена вашего президента Рейгана — постройке спутников-убийц, которые должны были сбивать летящие советские ракеты. Ни одного такого спутника так и не построили, но одна только угроза привела к такому всплеску расходов русских на оборону, что коммунисты за год или два полностью разорились.
Лэнг прекрасно помнил все это — крах «империи зла», ускоривший его расставание с Управлением.
— Вы имеете в виду, что «звездные войны» были фактически версией этого… в общем этого? Сверхпроводника?
Бен-Хамиш улыбнулся и немного склонил голову.
— Точно. Всеми разговорами о спутниках-убийцах русским только протирали глаза.
— Втирали очки.
— Короче говоря, обманули.
— Получается, что, по крайней мере, у Соединенных Штатов эта технология имеется?
— Я в этом почти уверен.
— А у кого еще?
Бен-Хамиш пожал плечами.
— Кто может это знать? Ведь то, о чем на самом деле говорил ваш президент, поняли только немногочисленные физики, знавшие об уникальных возможностях Ковчега.
— Но египтяне должны подозревать что-то в этом роде. Иначе, зачем бы они стали наблюдать за вами?
— Из моих опубликованных работ властям известно, что я изучаю нечто такое, что потенциально может быть использовано в качестве оружия. А еще занимаюсь чем-то таким, что при должном применении могло бы в буквальном смысле двигать горы.
Лэнг вновь уселся на табуретку и налил себе еще чаю.
— Или многотонные скалы, если говорить о постройке пирамид.
— Верно.
— Но каким образом?
Бен-Хамиш снова тщательно изучил тыльные стороны обеих своих ладоней.
— Этого я еще не знаю. Пока что мне известно наверняка только то, что вы видели. Единственный материал, с которым не происходит того, что случилось с железкой, — чистое золото.
— А что происходит с золотом?
— Золото, мистер Рейлли, не горит. Оно плавится. В вашем документе сказано о том, что Моисей сжег золотого тельца. Он мог сделать это единственным способом — использовать силу, сходную с той, которая была получена путем создания Ковчега. Она превращает золото в белый порошок. Если хотите, манну.
— Позвольте, я попробую еще немного прояснить все это. — Лэнгу приходилось все время одергивать хозяина, чтобы тот не воспарял в недоступные для него научные выси. — Белый порошок, манна, питает энергией Ковчег, и тот превращает золото в белый порошок. Почему так происходит?
Бен-Хамиш несколько раз медленно покачал
— Это пока что мне неизвестно. Это определяется каким-то законом природы, который только предстоит открыть заново.
Лэнг поднялся.
— Доктор Бен-Хамиш, я не смею дольше тратить ваше время. Чем я могу?..
Бен-Хамиш пересек комнату и отодвинул панель.
— Вы мне ничего не должны. Думаю, вы поняли по обстановке моего дома, что я не нуждаюсь в деньгах. Я полностью обеспечен благодаря наследству и капиталовложениям за пределами Египта. Разговор с вами сам по себе был для меня удовольствием. Меня редко навещают гости. — Он кивнул в сторону улицы, где находились его стражи. — Вряд ли могут возникнуть сомнения, почему очень мало кто из бывших коллег решается скрасить мое одиночество.
Хозяин выпустил Лэнга через ту же заднюю дверь, через которую привел. Когда Рейлли окольным путем вышел на улицу, двое часовых все так же сидели в своем «Мерседесе».
Глава 40
Отель «Четыре сезона»
1089 Корнич эль-Нил
Каир
Через двадцать минут
Лэнг отправился на встречу с Бен-Хамишем прямо из аэропорта. От маршрута он отклонился лишь для того, чтобы вручить портье гостиницы свой единственный чемодан, и сразу же отправился на другой берег реки. Теперь же Рейлли был готов выслушать поток многословных оправданий и обещаний по поводу того, когда он все же сможет занять свой номер. Тем более что вид протянувшейся среди мраморных колонн вестибюля длинной очереди из растрепанных и потных новых постояльцев, которые так же с нетерпением ждали возможности принять душ, побриться и, возможно, вздремнуть, чтобы настроить измотанный долгим путешествием организм на местное время, не сулил ничего хорошего.
Впрочем, хотя Лэнг провел в арабском мире не так уж много времени, да и то давным-давно, он понимал происходившее намного лучше, чем большинство прочих путешественников, вымотанных сменой часовых поясов и донельзя раздраженных неразберихой, которой сопровождалось поселение в гостиницу. Ну а регистратор за стойкой с чрезвычайно виноватым видом ссылался на немыслимое количество ошибок с бронированием номеров и нехватке умелого персонала; затем с заговорщицким видом наклонился к Лэнгу.
— Этих людей невозможно заставить работать, — сообщил он с покровительственной улыбкой, которая должна была говорить: мы-то с вами понимаем, что местные женщины терпеть не могут работать. — Сейчас у нас свободны только президентские апартаменты. Правда, они стоят на несколько сотен фунтов дороже, чем тот номер, который заказывали вы.
Лэнг, естественно, не поверил этой старой чуть ли не как мир уловке, с которой приходится сталкиваться по всему Ближнему Востоку. Он пересек роскошный вестибюль, перегнулся через стойку портье и так, чтобы его действий не видели сотоварищи по несчастью, положил на полированную столешницу бумажку в десять египетских фунтов и сказал, улыбаясь:
— Я хотел бы как можно скорее попасть в свой номер.
— Можете не беспокоиться, — ответил с масляной улыбкой портье, проворно накрыв бумажку ладонью.