Синдикат должен быть разрушен
Шрифт:
— Да просто достал его Майерс, особенно последняя выходка, — объяснила девушка. — Эти преследования на вертолете, стрельба по катеру, разборки с привлечением береговой охраны и полиции. Но главное, я всё-таки его внучка, и ношу фамилию Рокволд. В историю с Чарли он не поверил, решил, я всё придумала. Теперь всё сняла на две камеры, предъявила доказательства, ещё и поплакала у него на груди, и дедушка растаял, воспылал благородным гневом. Заявил: никакому уроду не позволено творить такое, по отношению к его внучке, носящей фамилию Рокволд. Вот и всё. После того, как ты побил Харриса, он и Уолтера второй раз к себе вызвал. Что там было, толком не знаю, но служанка одна, приходящая, кое-что услышала, когда Майерс открыл дверь. Говорит, дед на него шипел как змея
— Так что, тебя можно поздравить? — весело спросил я. — Назойливый жених уходит в темное прошлое?
Девушка посерьезнела.
— Сомневаюсь, — вздохнула она. — Всё ещё только начинается. У Майерса было несколько подобных ситуаций, но он всегда брал реванш. И потом дед ему дал шанс реабилитироваться — не разорвал отношения до конца. Не сказал, ничего такого вроде: «девочка моя, можешь быть спокойна, свадьбы с этим подонком не будет». Меня всё это, на самом деле, очень тревожит. Я прекрасно знаю характер Уолтера. Он не успокоится, сейчас кипит как наполненный паром чайник и продумывает планы мести. Пока Майерс жив, мы не можем чувствовать себя в безопасности.
— Понятно, — вздохнул я. — Обнадежила, нечего сказать. Ладно, будем думать, что делать дальше. Для начала давай вернемся к вопросу, кто такой Уолтер Майерс, почему ты его так боишься и называешь страшным человеком?
— Окей, — девушка прикусила губку, глубоко вздохнула и выпалила:
— Ты что-нибудь слышал о Синдикате?
Глава 12
— А что я должен был о нём слышать? — изумленно поднял брови я. — Ты имеешь ввиду международную корпорацию гангстеров, созданную Лаки Лучано, его итальянскими и еврейскими друзьями?
— Ха, — усмехнулась Мадлен. — Лучано и его дружки, просто дети малые, по сравнению с сегодняшним Синдикатом. Им такое даже не снилось. Синдикат — это международное сообщество, созданное Майерсом и несколькими богатейшими семьями США и Великобритании. К ним примыкает пара династий финансистов из континентальной Европы. Они работают как прачечная, обеспечивают отмывание «грязных» денег через банки Швейцарии, разных оффшоров для последующих инвестиций, прогоняют через свои компании, чтобы окончательно «отбелить». Если очень кратко, Синдикат — это торговля наркотиками, оружием, наемниками по всему миру, и отмыв денег.
— Зачем богатейшим семьям мазаться в таком дерьме? — иронично поинтересовался я. — У них и так финансов, хоть ведрами зачерпывай.
— Денег никогда не бывает много, — наставительно произнесла Мадлен. — Чем больше финансов, тем масштабнее желания.
— Они и без такого риска могут заработать, связи с крупными политиками, чиновниками в правительстве, лоббизм своих интересов открывают большие возможности, — заметил я.
— Вот ты и сам ответил на свой вопрос. Для продвижения своих интересов, того же лоббизма, коррупционных сделок, продавливания нужных законов, найма бандитов, разгона забастовок, уничтожения конкурентов, работы с правительствами на том же Ближнем Востоке, нужен чёрный кэш, очень много денег. Если, например, снять их со счёта — это след, прямая взаимосвязь, до которой могут докопаться журналисты, конкуренты, различные спецслужбы, а потом раздуть скандал или использовать информацию в своих интересах. А Синдикат, как пещера Алладина — всегда можно тайно зачерпнуть горы сокровищ.
— У меня сразу появляется множество вопросов, — задумчиво протянул я, осмысливая информацию. — Но допустим. Как во всю эту схему вписывается Майерс?
— Для этого, надо рассказать тебе его историю с самого начала. Это долго. Готов слушать? — Мадлен чуть улыбнулась уголками губ.
— Конечно, — кивнул
— Мы почти приехали, — сообщил Джон. — Через пять минут будем на месте.
— Продолжим разговор в ресторане, — предложила Мадлен.
— Ладно.
На вершине большого холма, гордо возвышающимся над несущим своим голубые воды Гудзоном, находился колоритный бревенчатый дом с огромными, сияющими в солнечном свете окнами. Сверкала яркими цветами огромная вывеска «Охотничье логово», украшенная бизоньими черепами и рогами.
Джона, Орловски и Теда мы оставили в общем зале, недалеко от двери кабинета, снятого для приватной беседы.
Небольшой круглый столик находился возле панорамного окна, из которого открывался прекрасный вид на раскинувшуюся внизу долину и величественную реку. В камине сухо потрескивали пожираемые пламенем дрова, стреляя в разные стороны снопами искр.
— Здорово, — признал я, окидывая взглядом деревянное помещение с развешенными по стенам волчьими шкурами, головой козла у двери, перекрещенными ружьями, топорами и ковбойской шляпой.
— Тут хорошо, уютно, обожаю это место, — сверкнула белозубой улыбкой Мадлен и замолчала, пока официант расставлял блюда с салатами и закусками.
— Горячее будет через тридцать минут, — угодливо сообщил паренек в переднике, опустил поднос и быстро удалился, не забыв аккуратно закрыть за собой дверь.
— Ты собиралась рассказать историю Майерса, — напомнил я.
— Хорошо, — Мадлен помолчала, собираясь с мыслями. — Всё началось в начале семидесятых годов…
В мае семьдесят первого, финансист банка «Чейз-Манхэттен» Уолтер Майерс сумел в ходе короткого разговора обратить на себя внимание Дэниэла Рокволда. Он дал точные инсайды по происходящим событиям. Предсказал достижение седьмого мая соглашения Великобритании и Европейским экономическим сообществом по закупкам сахара и статусе фунта стерлинга, а десятого июня — отмену США эмбарго на торговлю с Китаем. Чтобы банкир не сомневался в его предсказаниях, добавил информацию о смерти четвертого числа того же месяца Дьердя С. фон Лукача, известного венгерского философа и литературного критика. Миллиардер не воспринял слова Уолтера серьёзно, посмеялся и забыл, но на всякий случай пометки в своем настольном календаре сделал.
Когда Лукач действительно скончался четвертого июня, изумленный Рокволд поручил службе безопасности проверить личность Майерса. Он рискнул воспользоваться инсайдами, и не прогадал, сумел отлично заработать. Тем временем, подоспели результаты проверки.Финансист родился в сороковом году, в семье оклахомских фермеров, занимавшихся выращиванием пшеницы, кукурузы и других аграрных культур. Уолтер с детства был трудолюбивым и исполнительным парнем, помогавшим отцу в работе. Родители, допустившие ряд просчетов в продажах, мечтали, чтобы сын стал финансистом. Майерс не был против. Он поступил в университет Оклахома-сити, учился средне, не выделялся ничем особенным. Поворотной точкой в его жизни, стала автокатастрофа. Выпивший Уолтер, с такими же пьяными однокурсниками, возвращаясь с вечеринки, влетел в тягач «Фрейтлайнер». Дружки погибли, Уолтеру повезло, он сидел на заднем сиденье кабриолета и от удара вылетел в сторону на трассу. Получил серьезную травму головы, кровоизлияние в мозг, врачи были уверены — через некоторое время Майерс умрёт. Но Уолтер чудесным образом поправился. Когда его выпустили из больницы, это был уже другой человек. После программы реабилитации Уолтер вернулся к учебе и начал показывать отличные результаты. Написал несколько статей по финансовым европейским кризисам и Великой депрессии, выбился в любимчики к преподавателям. Поработал пару лет в одном из небольших банков, показал себя там блестяще, неожиданно уволился. Затем отклонил заманчивые предложения других финансовых учреждений, подал резюме с положительными рекомендациями профессоров сразу в «Чейз Манхэттен», где был принят на работу в один из филиалов. Через год, Майерса перевели в центральный офис. Там он и работал экономистом, пока не состоялась судьбоносная встреча с Рокволдом…