Синдикат дурмана

Саизи Фрэнк

Я согласно кивнул. Все зря: он по-собачьи предан хозяину, как вождю племени. Сомалиец тем временем вышел в коридор и запер дверь снаружи.

Прошло минут пять, он вернулся, но не один. В комнату, размахивая пистолетом "вебли" девятимиллиметрового калибра, ворвался мистер Кирату с перекошенным от злобы лицом и с ходу влепил мне свободной рукой звонкую пощечину.

– Ага, мистер Строгий Полисмен!
– глумясь, завопил он.
– По-прежнему такой же строгий? Отвечай, или язык проглотил?

Он лупил меня по лицу, пока рука у него не устала.

Из носа и рассеченных губ пошла кровь, она капала мне на рубаху. Я напряг зрение и увидел Луиджи Каэтано. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и посмеивался. Я бы узнал его в тысячной толпе - черный свитер, "ежик" на голове и шрам на правой щеке, не говоря уже об этом взгляде убийцы.

– Абдуллахи, иди-ка отсюда и смотри там в оба, - велел сомалийцу Луиджи, даже не повернув головы в его сторону.
– Сам знаешь, что тебе делать.

Сомалиец вышел, притворив за собой дверь. Кирату, убедившись, что я вполне безопасен, засунул пистолет за пояс. Жалкий трус!

– Скажи-ка, легавый, как ты пронюхал про нас?
– зашипел Кирату.
– Живо, живо, шевели языком!
– Не дождавшись ответа, он заехал кулаком мне в ухо. И что именно тебе известно?

– Известно, что вы подлые убийцы!
– промычал я, слизывая кровь с губ.

– Слыхали?
– воскликнул Кирату, ни к кому конкретно не обращаясь. Сукин сын назвал нас убийцами. Скоро он убедится в этом на собственной шкуре. Есть у тебя дубинка или лучше нож? Этот ублюдок сейчас у меня попляшет.

– Погодите, мистер Кирату, - остановил его Луиджи.
– Сначала с ним поговорит босс, а уж потом можете делать с ним что угодно.

– Ладно. Только бы ты видел, как он петушился в моем доме! Хотел меня запугать, корчил из себя невесть что!

– И ты здорово струхнул, импотент несчастный!
– удалось выговорить мне.

– Шелудивый пес, это кто здесь импотент?!
– И снова на меня обрушился град ударов. Левая бровь была рассечена, правый глаз заливала теплая, липкая кровь. Не стоило мне его дразнить, обычно я сам всегда против ненужной бравады и при других обстоятельствах не стал бы лезть на рожон.

– Я тебе покажу, кто здесь импотент! Так что тебе про нас известно?

Я с трудом приподнял голову, молча смотрел на него несколько секунд, потом смачно плюнул ему в рожу и угодил-таки в цель. Можете представить, что с ним сделалось - он едва не лопнул от ярости.

– Не переборщите, - предупредил его Луиджи.

– Боишься убить меня, дерьмо собачье?
– Я испытывал к нему одно презрение.

– Господи! Я и впрямь сейчас прикончу ублюдка!

Он метнулся ко мне, вцепился пальцами в горло. Я даже не пытался сопротивляться - ведь по-прежнему был связан по рукам и ногам. Он все сжимал пальцы, и я уже начал задыхаться. Ну и пусть, лишь бы кончилась эта пытка. Жаль только жену, останется вдовой с малыми детьми на руках. Но тут пальцы у меня на горле разжались.

– Сказано, не перебарщивать!
– буркнул Луиджи, оттаскивая от меня Кирату.
– Мы заставим его заговорить в свое время, есть для этого верные,

испытанные средства. А пока что пошли отсюда.

– Мы тоже кое-что умеем, не хуже вас!
– злобно огрызнулся Кирату, потом повернулся ко мне: - Знаешь, что я сделаю, чтобы развязать тебе язык?

– Мне все равно.

– Говорю вам, не такой уж он герой, - повеселел Кирату.
– Заранее тебе скажу, чтобы ты мог приготовиться. Начнем с того, что отрежем уши и проткнем булавкой глаза. Потом, герой, мы тебя оскопим, а на рану соли крутой насыпем.

Я едва сознание не потерял: что может быть ужаснее пыток! Да этот садист и впрямь на все готов, кто ему может помешать?..

– Ну что, Луиджи, по душе тебе мой план?
– спросил Кирату у своего сообщника с видом отличившегося ребенка, ожидающего похвалы взрослых.

– По мне, сэр, все средства хороши, лишь бы от них был прок. Я привык исполнять приказы.

– И я того же мнения, - поспешил согласиться Кирату.
– Однако нам полезно обменяться опытом. Еще недурен способ - дробить кувалдой пальчики по одному и при этом глядеть в глаза пытаемому. Я также за употребление перца...

– Пойдем. Босс, мистер Макгаффи, рассчитывает найти легавого в отличной форме, а уж потом он ваш.

Я не переставал изумляться этому Кирату. Ничего себе отец семейства! Изверг, изувер, садист и извращенец! Нет, он не насладится моим унижением, ему придется сначала убить меня, прежде чем осуществить этот гнусный план. Я буду защищаться до последнего вздоха.

Кирату в который раз смерил меня ненавидящим взглядом и, не прибавив ни слова, вышел вслед за Луиджи из камеры. У меня слипались глаза, налились свинцом веки, мне все было безразлично: умираю ли я, засыпаю, или же это обморок. Лишь бы забыться...

Зря я решил, что моя супруга спала, пока меня умыкали. Она услышала стук автомобильных дверец и ждала, что я вот-вот войду в дом. Однако я не появился, и она отправилась выяснить, что со мной стряслось. У ворот она увидела мою машину, но меня самого нигде не было.

– Поль!
– стала окликать меня жена от ворот.
– Где же ты, Поль? Чего ты там возишься?

Так и не дождавшись ответа, она заподозрила неладное. Прогнав прочь несуразную мысль, что я валяюсь в канаве пьяный, жена вернулась в дом и разбудила служанку. Часы на стене показывали десять минут четвертого.

– Скорее, Эстер, вставай! Что-то случилось с Полем.
– Она быстро надела платье и плащ.
– Господи, Эстер, где же запасные ключи от ворот?

– Они в кухонном буфете.

– Прихвати фонарь, да поживей! Его машина за оградой. Двигатель еще теплый, - заметила жена, и служанка лишь кивнула в ответ - со сна ей было невдомек, что из этого следует.
– Я слышала, как он подъехал, примерно полчаса назад. Куда он мог отправиться пешком, да еще в такое время?

Служанка до сих пор не осознала всей серьезности случившегося. Она допускала, что могут похитить молоденькую девушку, но кому понадобилось умыкать взрослого мужчину? Да такого просто-напросто не бывает!