Синдикат киллеров
Шрифт:
Из рубки появился шкипер и сказал:
— Сейчас нас Антипыч расколоточкой угостит.
— А это что такое? — спросил Турецкий
— Увидишь, — подмигнул Машков.
На палубе открылся люк, и из него выбрался чумазый молодой совсем парень в тельняшке с закатанными рукавами, огляделся и швырнул на палубу несколько небольших серых полешек, которые морозно стукнули по железу.
Шкипер тут же подхватил одно, положил
— Прошу, — сказал гостям.
Машков наклонился, взял кусок и стал с аппетитом его жевать.
— Давай, давай, — подтолкнул Турецкого, — жми, пока не разморозился, это ж наш знаменитый харьюз! Ну хариус. Его опускают в тузлук — знаешь? — крепкий солевой раствор, и тут же замораживают. Расколотка, понял?
Саша попробовал и понял, что ничего подобного в жизни не едал.
— Когда улетать будешь, постараемся достать тебе на дорожку несколько штук. Дома снова заморозишь и расколачивай себе на здоровье. Не то, конечно, лучше, когда вот такой свежачок, но кто не пробовал, язык откусит.
Вот в таких поучениях и прошла морская дорога, показавшаяся совсем короткой из-за доброй беседы и не выразимых простыми словами красот, которые разворачивались вокруг. Меняла цвет вода, синело, зеленело небо, надвигался и отступал в дымку причудливый берег с огромными, похожими на великанов скалами. Ветер свежел, и вскоре Турецкий почувствовал, что из него начисто вымело и усталость от ночного рейса, и легкий хмель завтрака, осталось лишь ощущение какого-то бодрящего кровь полета.
5
Подкаменка оказалась небольшим — с десяток домов поселком, разместившимся по высокому байкальскому берегу. Короткий пирс выбирался из-под нависающей скалы, пересекал узкую песчаную полоску берега и выступал в море метра на три, не больше. Так, во всяком случае, казалось. Здесь вообще почему-то теряли свои истинные размеры все предметы. Почти вертикальная деревянная лестница вела в гору, и Турецкий с Машковым, держась за потемневшие от ветров, дождей и просто времени перила, поднялись наверх, в поселок.
Машков уверенно шел впереди, и скоро они подошли к рубленному из толстенных бревен дому с небольшой застекленной верандой. Постучав, Машков толкнул дверь и вошел, кивком приглашая следовать за собой. Из-за стола поднялся чем-то отдаленно напоминающий Славу Грязнова человек — крепкий на вид, стройный и даже с легкой рыжинкой в волосах. Из-под пышных его усов торчала папироса.
— Здравствуйте, Виктор Семенович, — протянул руку Турецкий и представился сам.
— Знаю, знаю, — хрипловатым баском откликнулся полковник. — Ну прошу садиться. Хотите тут или в дом пройдем? Тут будет попрохладней и курить можно, ежели хотите. А в доме хозяин не очень уважает.
— Давайте здесь, — охотно согласился Турецкий, сел на предложенную мощную табуретку и достал из кармана плаща сигареты с зажигалкой.
— Ну что скажу, — начал Виктор
— Давайте сначала попробую сам. Ну а уж если не выйдет разговор, тогда вашей помощи попрошу.
— Пойдемте, провожу, — просто сказал Никитин и встал. — Посиди пока, Михаил, — кивнул Машкову.
Они медленно прошли по улице, на которой все дома стояли по одну сторону, словно в шеренгу, и у следующего дома, такого же мощного, как тот, где расположился Никитин, остановились.
Вон он, дрова колет, — показал на высокого худого человека, сноровисто размахивающего топором, Никитин. — Идите смело, собака у них на цепи. Гавкнет пару раз и успокоится.
Турецкий решительно шагнул к приоткрытой калитке.
— Хозяева! К вам можно? — крикнул громко.
В ответ, как и говорил Никитин, дважды лениво рыкнул пес и, загремев цепью, снова улегся в своей будке. Молчанов не откликнулся, продолжая с удовольствием колоть дрова.
Турецкий подошел поближе, помахивая кейсом, и остановился в двух шагах, наблюдая. Наконец Молчанов боковым зрением обнаружил постороннего, с маху вогнал топор в колоду и выпрямился, вытирая рукавом потный лоб.
— Вам кто нужен? — спросил не очень дружелюбно, и голос его был резок и неприятен.
— К вам я, Владимир Иванович. Следователь из Москвы.
— А какие у вас могут быть ко мне дела? — сказал он с вызовом. — Я разве натворил чего в столице-то?
—Да в общем, как вам сказать? Натворили, можно и так.
— И где же это случилось? — с насмешкой спросил он. — Позвольте узнать?
— В гостинице «Россия», где был убит ваш помощник, а вы, сославшись на высокие инстанции, ввели следователя в заблуждение и сбежали, не дав необходимых показаний. А ведь это статья сто восемьдесят вторая — отказ или уклонение свидетеля от дачи показаний. До шести месяцев исправительных работ. Или штраф. Но это уж суд решит.
Одну минуточку. Я дал все необходимые показания... Их записали, чего еще? Какие ко мне могут быть претензии? Там остался мой человек с моим прямым указанием отвечать на все вопросы. Чего вам еще от меня надо?
— Ну, Владимир Иванович, — улыбнулся Турецкий, — не можете вы давать следствию ни прямых, ни косвенных указаний. И вопросы вам будут задавать до тех пор, пока это нам необходимо. А вы противопоставили себя закону... Вот я и прилетел сюда, чуть ли не на край земли, за вами... — Турецкий сделал паузу и добавил: — Следом. Кстати, даже на моей памяти не раз бывало, когда свидетеля приходилось задерживать и доставлять к следователю, извините, под конвоем. Вот и в данном случае высказывались соображения об объявлении вас в розыск.