Синдикат ликвидаторов
Шрифт:
— Да ну на фиг! — не мог поверить Батурин. — Ты че Мишка, хочешь конец света на нас накликать? Ты, и бросил пить? Сам?
— Всё, Николаич, допился я до чёртиков, — ответил мрачный Мишка. — Я в лесу две недели назад, в том же самом месте, видел тот же самый трупак. Только не в кустах, а на тропе. Я иду, а он сидит. Спиной к дереву прислонился и скалится. Ну, я и рванул до дома. Прибежал, накатил и вроде как отпустило. А тут меди кое-где наковырял, дай думаю сдам. Ну и поперся по тропе. А трупак-то, так там и сидит. Меня увидел и головой так кивает, мол чего застыл,
— И что, кроме тебя его больше никто не видел? — усмехнулся Батурин.
— Да кто его увидит-то? Там кроме меня никто и не ходит, — покачал головой Мишка. — Смысл топать по тропе, если там на остановке, всё равно в маршрутку садиться придётся. Проще же сразу здесь и сесть.
— А ты чего тогда по тропе шляешься? — прищурился Батурин.
— Были бы деньги на проезд, не шлялся бы, — пробурчал Мишка.
— Ну пойдём, покажешь, где твой трупак сидит? — приказал Батурин.
— Неет. Это без меня, — замахал Мишка руками. — Я туда ни вжисть больше не пойду. Мне и тут то страшно. Как вспомню, аж мороз по коже.
— Пошли говорю, — схватил Мишку за шиворот Батурин. — Я что-ли твои глюки искать должен? Пошли, покажешь.
Ночью шёл дождь, но сейчас трава и деревья у тропы уже подсохли и не удобства особого не доставляли. Мишка неделю назад примял траву на тропе и она так и не поднялась.
— Далеко ещё? — поинтересовался Батурин.
— Я же говорю, там же, где и тот трупак лежал на тропе, когда скопытился, пока его в кусты не скинули, — ответил Мишка, которого колотила мелкая дрожь. — Я в ментовку позвонил, а меня на хрен послали.
Жаловался Мишка.
Где-то наверху гулял ветерок, но внизу было тихо и только деревья, мерно покачивались и поскрипывали трущимися друг о друга ветками.
— Вон там он, за поворотом сидит, — показал Мишка на уходящую куда-то за густой подлесок тропу. — Но я туда не пойду. Дальше сам, Николаич, без меня. Ладно? — Скорчил Мишка жалобную рожу.
— Ладно, — пожалел Мишку Батурин. — Жди меня здесь. Только не вздумай свалить.
Труп, с выклеванными воронами глазами, сидел оперевшись спиной на ствол покачивающейся от гуляющего наверху ветра сосны и от того, что сосна качалась, голова покойника шевелилась и действительно, казалось, что покойник зовёт кого-то к себе. Батурин так же как и Мишка, сначала обомлел от неожиданности, а потом его пробил холодный пот. И только потом, Батурин в силу своего опыта и специфики работы, понял, что голова покойника качается от того, что качается дерево.
«Ух ты! — выдохнул Батурин подходя поближе к трупу. — Действительно есть от чего обделаться с непривычки. А если с похмелюги, да в сумерках…. Пожалуй Мишка в штаны навалил, да разве признается? Но пить то бросил, видать хорошо пробрало бедолагу.»
По сравнению с первым обнаруженным трупом, этот был ещё относительно свежим, хотя пованивал уже изрядно. В носу и глазницах чуть запрокинутой назад головы в кепке, копошились какие-то букашки, отчего казалось, что лицо шевелится будто покойник, хочет что-то сказать, да не может.
Левая рука его
«Надо группу вызывать», — подумал Батурин возвращаясь к месту, где он оставил Мишку Зварыкина.
Мишка бледный, как поганка стоял на тропе со здоровенным суком в руках, который он как-то умудрился отломить у поваленной засохшей сосны валявшейся недалеко от тропы.
— А, это ты, Николаич, — опустил Мишка своё оружие. — А я уж, перебздел маленько.
— Не ссы Мишка, это не зомбак, а обыкновенный покойник, которого кто-то замочил, — сказал Батурин. — И как ты с этим дрыном от зомбаки отбиваться собирался? — хохотнул Батурин. — А ты, Миха, теперь не только свидетель, который труп обнаружил, но и самый главный и пока единственный подозреваемый.
— Я? Как это? — обалдел Мишка. — Да я то тут при чем?
— Ты же сам сказал, что по этой тропе, кроме тебя никто больше не ходит. Да и ты как никак, уж больно часто стал трупы находить, — смотрел Батурин на Мишку как удав на кролика. — Брось палку, Миша и одевай вот это. — бросил под ноги Мишке наручники Николаич.
— Ты че, сбрендил? — заерепенился Мишка. — Не буду я эту хрень сам на себя одевать. Быстро ты мент дело раскрыл да? Убийцу вон нашёл, теперь наверное медаль дадут? — обиделся Зворыкин.
— Не дури, Мишка, — достал из наплечной кобуры пистолет Батурин. — Одевай браслеты, в отдел поедем, там разбираться будем кто есть кто.
Мишка бросил дрын и рванул на груди майку.
— Стреляй, мент, коли такой смелый. Всё равно ведь на меня всё повесите.
Батурин два раза выстрелил Мишке под ноги. Этого хватило, чтобы вся спесь с него слетела и через несколько секунд, Мишка стоял уже в наручниках.
— Вот так-то лучше, — усмехнулся Батурин. — Вперёд иди. И не вздумай дурить, а то и правда пристрелю тебя здесь и труп на тебя повешу.
Добравшись до посёлка Батурин вызвал наряд за Зворыкиным и опергруппу на труп.
***
В отделе Зворыкин окончательно скис и сломался.
— Не убивал я никого, — хныкал Мишка размазывая по щекам слёзы. — Вам же помог и виноват. Вешайте на Зворыкина всех покойников, чего уж там. Хотите и этого на себя возьму? Нашли самого ненужного алкаша и дело с концом?
Батурин досконально проверил Мишкины слова. Съездил в металлоприемку и узнал какого числа и в каком часу, Мишка сдавал металл. Обошёл всех немногочисленных обитателей «Консервов» и опросил таксистов и водителей маршруток. По всему выходило, что Зворыкин не врал и говорил правду. Труп просидел в лесу около месяца, а Зворыкин его нашёл неделю назад. Но, чисто теоретически, Мишка мог быть в лесу в любое время, в том числе и в момент убийства. А заявить якобы о находке тела, намного позже.