Синдикат
Шрифт:
Но тут открылась дверь, к нам заглянул Петюня Гурвиц.
– Вы видели? – спросил он, хитро улыбаясь, – в Гостевой книге на нашем сайте кто-то раз двадцать написал “Вы – мудаки!!!”. Море отзывов, что называется. А обратный адрес выглядит так: “вы мудаки, собака, вы мудаки, точка, ру”.
Главный распорядитель Синдиката Петр Гурвиц, или как все за глаза его звали – Петюня, выглядел человеком, давно заблудившимся в лесу. Временами он забредал в мой кабинет, останавливался, оглядывался, обнаруживал, что на этой поляне уже был, и тогда убредал прочь. Иногда рассеянно брал бублик или сухарик с тарелки. Петюня сильно закладывал за галстук, поэтому к вечеру
Между тем был неглуп, очень осторожен и циничен, как тысяча чертей. В разговоре, посреди самой что ни на есть серьезной и даже трагической темы лицо его вдруг озарялось выражением светлой догадки, счастливого открытия, выхода из духовного тупика. Он открывал рот и произносил: – Хотите анекдот? – и выдавал, как правило, анекдот самого непотребного, самого тошнотворного свойства... Итак, вошел Гурвиц, присел рядом с нами, велел Маше принести еще чашечку кофе, и мы заговорили о последних событиях в Израиле, о зловещих предостережениях департамента Бдительности, о подожженных синагогах во Франции и недавних избиениях в Москве нескольких иностранных подданных...
– Я скажу вам, дети мои, дела очень плохи... – произнес Петюня, – мы идем в долину хаоса...
И стал молоть такую вот декаданщину. В его лице даже появилось нечто пророческое. Он стал еще более похож на святого Петра, причем сокрушенного и печального, уже после того, как трижды пропел петух. Далее он вообще понес нечто невообразимое. Положение наше – Израиля, то есть, – таково, что мы как бы движемся в узкой траншее, и двигаться можем только в пределах ширины этой траншеи. Можно маленько двинуться влево, можно подвинуться вправо, но идти мы вынуждены вперед и вперед. И только я хотела поинтересоваться – почему бы не выскочить из этой траншеи к чертям собачьим, как он объявил, что нас ждут такие испытания, каких наш народ еще не знал.
Мы с Яшей сидели на чудном кожаном диване, который с немыслимыми ухищрениями мне удалось выколотить из административного отдела Синдиката и, вытаращив глаза, смотрели на нашего старого алкоголика.
– Что же делать?! – воскликнул Яша, чувствительный, как любая творческая натура.
– Дети мои, – сказал наш доморощенный апостол Петр Гурвиц, – если не верить всей душой в чудо, то всем нам рано или поздно придет п...ец!
– Если это произойдет, – проговорил Яша, едва ли не рыдая, – можно только представить положение еврейских диаспор во всем мире!
– Петюня поморщился и сказал:
– А ты о них не беспокойся! Эти говнюки выкрутятся из любой ситуации. Думай о себе и своих детях...
В этот момент губы его дрогнули, в усах разлилось выражение восторженной догадки, глаза посветлели.
– Хотите анекдот? – спросил он.
Анекдот от Петюни
Один еврей купил попугая. Принес клетку домой, снял платок – это оказалась попугаиха. Увидев белый свет, она заорала: “Хочу трахаться!!! Хочу трахаться! Хочу трахаться!!!”
Еврей огорчился, пошел к раввину.
– Ребе, – говорит, – я человек небогатый, в кои веки купил детям забаву – и надо же, как мне не повезло! – вместо нормального попугая попалась какая-то проститутка...
– Не расстраивайся, – говорит ребе. – Я знаю одну семью, там живут два набожных попугая. Надо подсадить твою к ним в клетку, чтобы они ее перевоспитали.
Тот обрадовался доброму совету, пошел по указанному адресу. Действительно: в клетке сидели два набожных попугая: в кипах на головах, в талесах, – и молились. Как только шлюху-попугаиху подсадили к ним в клетку, она заорала: “Хочу трахаться! Хочу трахаться! Хочу трахаться!!!”
Тогда один из попугаев сказал другому: – Видишь, Дувид, я говорил тебе: если долго и упорно просить Всевышнего, он исполнит любую просьбу!
Дверь приоткрылась, заглянул
И велел Маше принести еще чашку кофе. Вообще, выглядел довольно возбужденным.
– Слушай, сколько стоит арендовать корабль? – спросил он Петюню.
– На хрена тебе корабль, Изя? – вяло отозвался тот.
Но Изя был явно занят какой-то настойчивой мыслью.
– И все-таки?..
– Я кто тебе – адмирал?
– Ты – Главный распорядитель.
– Смотря какое судно, для чего и на какой срок, – предположил Яша. – Если катер, например, часа на полтора...
– Нет! Корабль, настоящий корабль, и надолго! Может, на месяц...
– Да на черта тебе?! – удивились мы дружно. И в самом деле, какое отношение имели морские экспедиции к Изиному департаменту Загрузки ментальности? (Хотя, если вдуматься, если напрячь воображение, можно представить галеон времен Ост-индской компании, снаряженный еврейскими купцами... галеон, прибывший в амстердамский порт с грузом малаккского перца, индиго, саппанского дерева... галеон, хранящий в трюмах предметы голубой посуды эпохи Мин, корейский и японский фарфор, острый имбирь, японскую медь, крупные алмазы грубой огранки, шкатулки, полные жемчугов и рубинов, персидские шелка, неочищенный цейлонский сахар... а также тигра, крокодила и молодого шимпанзе с ошейником на шее, притороченного цепью к мускулистой руке чернокожего моряка...)
– Есть одна идея, – сказал Изя нетерпеливо. – Пока в стадии разработки. Но возможно, это станет революционным этапом в работе Синдиката.
Петюня закатил глаза к потолку, словно прослеживал траекторию вознесения известного исторического лица.
– Слушай, – сказал он, – а нельзя ли погодить с революциями до конца моей каденции?..
Он поднялся и пошел к дверям. Изя вскочил и повлекся за ним:
– ...но ты можешь позвонить в пароходство, и хотя бы выяснить...
– ...а чего выяснять, если Расстреловна все равно не даст ни гроша...
– ...а если Клещатик проплатит? Когда за ними закрылась дверь, мы с Яшей задумчиво переглянулись.
Дважды кукарекнул его мобильник, – дети по нескольку раз в день слали отцу приветливые sms-записочки. Он достал из кармана брюк телефон и продемонстрировал этот своеобразный привет:
“Fuck you, dusha moja!” – писала одна из близнецов.
– Наверное, выиграла крупную сумму, – предположил отец.
На журнальном столике перед ним, как обычно, лежал листок, зарисованный чередой картинок. Попугаиха, с лицом Петюни, держала в клюве мешочек с зернышками слогов: “хочу тра-хать-ся, хочу тра-хать-ся!!!” На соседней жердочке сидели два набожных попугая с лицами обоих начальников из Центра.
– Брось привычку рисовать свои комиксы, ты попадешь в паршивую историю, – сказала я, открывая почтовую программу в своем компьютере.
– Как-то рука сама бежит... – виновато сказал Яша, – помимо воли...
Я смотрела в экран:
– Опять!!! Опять этот странный тип со своими апокалиптическими пророчествами!
Яша вскочил, встал за моей спиной, мы молча уставились в экран, читая:
“Лжецы и лицемеры, преследующие лишь свои низменные цели, они делают вид, что пекутся о пользе страны – не верьте ехиднам! – верховные народа этого пекутся лишь о себе, о своей мошне, о своих удовольствиях. В страхе они просыпаются по ночам, трясясь за свое будущее... Запускают загребущие руки свои по локоть в государственную казну и беспрестанно лгут, блудят и подличают! Заключают они пари и играют, играют в подпольных казино, делают ставки – где прогремит следующий взрыв, и прольется новая кровь, кровь их братьев и сестер, – и выигрыш не смердит им... Не чтят они святых своих книг, не помнят слов пророка Ехизкиеля, сказавшего: “И изолью на тебя гнев Мой, огнем ярости Моей дуну на тебя и отдам тебя в руку людей свирепых, мастеров истребления...”