Синдром Адели
Шрифт:
Только сейчас до меня стала доходить реальность происходящего… Я понял, что означал её взгляд… Меня пронзило могильным холодом. Таким, словно меня живьем закопали. Я пулей вылетел из бара, кинув на стол две сотенные купюры. Едва залез в авто, не пристегнувшись, нажал на газ и рванул с места…
Открыл дверь и опрометью бросился вниз по лестнице. Дольше обычного возился с металлической дверью, — хоть засов я больше не использовал, — так тряслись руки.
Эви сидела на полу, привалившись к стене. В одной руке зажат нож, а другая… Божее!!! Другая была вся покрыта застывшими сгустками крови, а рядом
— Эви! Боже, Эви! — Закричал не своим голосом. — Что ты сделала, детка?! Что Я наделал?! — Подбежал и пощупал пульс на шее: дышит. Пульс еле прощупывается. Но есть! Подхватил ее на руки и поднялся по лестнице в свою спальню.
— Эви, милая, родная, посмотри на меня, — произнёс, едва услышал тихий стон. — Посмотри на меня! — Она безотчетно замотала головой, отказываясь открывать глаза. — Всё хорошо, детка. Всё будет хорошо.
Принёс всё необходимое и обработал раны: соединил рваные части кожи, продезинфицировал и наложил повязку. Дал ей выпить обезболивающее и успокоительное, благо в аптечке этого добра хватает.
Как же так, Господи?! Как же я до такого докатился?! Жестоко издевался над девочкой! Она же совсем ещё ребенок!
— Эви, милая моя, прости! Прости, если сможешь! Нет! Не прощай! Я не заслуживаю! Да и сам я себя простить вряд-ли смогу…
Я говорил с ней почти час, пока она мирно спала. Я говорил о том, что я искуплю. Восполню, сделаю все, что в моих силах, чтобы она забыла. Забыла какую боль чувствовала рядом со мной и как жестоко я с ней обращался. Я говорил и говорил, зная, что она меня не слышит. Ведь сказать тоже самое ей в лицо, я не смогу. Я не достоин говорить с ней. Да я даже дышать с ней одним воздухом не достоин.
Как я смог всё испортить?! Ведь я не один год любил её. Восхищался издалека, обожал… Обожал в ней всё, даже её несносный характер. И так теперь убил её. Сломал. Уничтожил всё, что было ею. Господи! Пожалуйста! Пусть она поправится! Я больше никогда! Никогда! Не причиню ей боли. Из-за меня Эви не проронит больше и слезинки. Я буду ей опорой и защитником! Сделаю всё, чтобы она была счастлива. Чтобы больше никогда! Не столкнулась с жестокостью.
Пока Эви спала, я подготовил соседнюю с моей комнату: драил полы, вытерал пыль, поменял постельное бельё и повесил свежие шторы: здесь не убиралось, я даже вспомнить не могу, сколько… Во дворе срезал цветы и поставил их около кровати в высокую вазу.
Периодически проверяя её, заказал лёгкий ужин и засел в интернет. Надо сделать необходимые покупки: у неё совсем нет одежды. Оплатив картой заказ, снова прошел в спальню. Я должен быть рядом, когда она проснётся. Я должен объяснить, дать понять, что… Такого больше не будет. Я должен!!!
Просидев ещё с полчаса, я забеспокоился: Эви спала более восьми часов. Подошёл ближе и проверил пульс: слышен ясно. Дыхание ровное. Всё должно быть в порядке, почему же она… Не успел подумать, как она открыла глаза и посмотрела на меня прямым немигающим взглядом. Попыталась встать, но тут же обессиленно повалилась на подушки.
— Эви, тише, милая. Не шевелись. Скажи, что ты хочешь, я всё сделаю. — Приподнял её немного и усадил. Было неловко смотреть ей в глаза, но она глядела на меня не обвиняюще,
— Я… да, я хочу, — произнесла хриплым голосом иссушенными губами. — Я не могу встать. Помоги.
– Да, конечно. Обхвати меня за шею. — Поднял невесомую ношу и направился в туалет, усадил на унитаз, предварительно сняв с неё эту ужасную ночнушку. — Я подожду тебя за дверью, хорошо?
— Да, — ответила, держась рукой за стену.
Я быстро вышел и направился в ванную. Заполнил её водой и принес девушку, которая прижалась ко мне, будто я что-то значу. Она просто ещё в шоке. Она просто боится что-то сказать. Боится, что я обижу. Снова изнасилую или ударю. Как же всё исправить?! Как помочь ей?!
Для начала, надо дать ей помыться и накормить. Потом переодеть и снова дать отдохнуть. А потом… Завтра. Мы поговорим. Обо всем. Я встану на колени и вымолю прощение. Буду вымаливать его до самой смерти.
Закутав её в махровый халат, уложил в постель.
— Я сейчас. Принесу тебе поесть. Ты голодна?
— Почему ты заботишься обо мне?! Ты мой муж?! — Как только эти вопросы слетели с ее губ, я резко остановился
— Что?! Что ты сказала!!! — Неверяще уставился на неё.
— Ну, ты такой заботливый, что я подумала, что мы…
— Что мы?… Женаты? Нет! — Я понял, что произошло. От шока и многомесячного заточения сделало своё дело. Её мозг отказался воспринимать такую реальность! У неё амнезия. Господи, что же это?! Благословение свыше или злой рок?! — Эви, милая, мы не женаты, но мы любим друг друга. — Ложь далась мне легко. Здесь и сейчас. Только так я смогу добиться её любви и прощения. Новая Эви. Новый я. Новая жизнь…
Глава 14. Свет луны
Артём
Я сотворил херню, ошибся, споткнулся. Мучился виной. Влажные от нервов ладони стали постоянными спутниками. У меня никого нет, кроме неё. И никогда не было. Я не простил себя. Не простил, и не знаю, смогу ли…
С ней какая-то часть меня будто просыпается. Она словно затрагивает во мне неизвестные глубины. Господи! Я такого натворил, а она считает, что я самый лучший. Она меня принимает. Таким какой я есть. Бля, принимает! Потому что не помнит! Ведь речь об этом… Если я задерживался, она сходила с ума. Накручивала себя: не отходила от окон, прислушивалась к шороху, шагам за дверью. Она за меня очень переживала… Всегда и везде. Я наконец-то понял смысл любви: она не ставит условий. Любовь — это когда ты нужен.
Я читал ей вслух, каждый вечер, сидя рядом с ней на постели. Мы терялись во времени, и пространстве. Пришёл ноябрь. Три недели… Три недели после… Мы гуляли во дворе, Эби изъявила желание сделать скворечник. Сказано — сделано. Висит на дереве, привлекая птиц яркой раскраской. По приходу домой повесил полки на стены, которые недавно приобрели. А она расставила на них книги, томик к томику. Уходя на работу, я обязательно оглядывался и отправлял ей воздушные поцелуи, а она их ловила и отправляла обратно. Мы дико скучали в разлуке. Как только я возвращался, она прыгала мне руки и мы целовались. Бесконечно долго. Голодные друг до друга.