Синдром Коперника

Левенбрюк Анри

— Фотографирую. Забрать все нет времени.

Кивком он показал мне на середину комнаты:

— Я пытаюсь заснять как можно больше. Уже сфотографировал все, что мог, отсюда досюда. — Он указал на первую половину комнаты. — Надо закончить.

— Идет.

— Вот возьмите. Незачем оставлять повсюду свои отпечатки.

Я надел протянутые им перчатки. Вынул из-за пояса револьвер и, поколебавшись, вернул ему. Улыбнувшись, он убрал его, поднес к глазам фотоаппарат и принялся быстро снимать документы, разложенные на паркете.

Я обследовал стену, где была кухня, — там висело больше всего листков. Вскоре один из них привлек мой взгляд.

Аршинные, написанные от руки буквы складывались в начало фразы, которую я услышал в башне КЕВС: «Транскраниальные побеги, 88, это час второго Ангела».

Сердце оборвалось. Слова вдруг обрели пронзительную реальность. Я их не выдумал. С другой стороны, это подтверждало, что в день теракта я слышал именно Рейнальда. Точно. Это не мог быть никто другой. Но фраза по-прежнему не имела для меня никакого смысла. И тем не менее она должна означать что-то важное. Похоже на девиз, на боевой клич… Если бы только я сумел ее расшифровать! Я припомнил остальное: «Сегодня ученики чародея в башне, завтра — наши отцы-убийцы во чреве, под 6,3». Какой бы запутанной ни казалась фраза, разгадка, вероятно, кроется здесь, в этой комнате…

Я продолжил изучать стену. Там было много вырезок, некоторые, похоже, из научных журналов, большей частью по-английски, а некоторые — интернет-распечатки. Наугад выбрал несколько заголовков: «Auditory hallucinations and smaller superior temporal gyral volume in schizophrenia» [13] и дальше — «Психотические расстройства: шизофренические расстройства и хронические бредовые состояния», пониже еще один — «Increased blood flow in Broca's area during auditory hallucinations in schizophrenia» [14] и, наконец, под ним: «TMS in cognitive plasticity and the potential for rehabilitation». [15] Очевидно, Рейнальд вплотную занимался шизофреническими галлюцинациями и всем, связанным с нейронауками.

13

«Слуховые галлюцинации и различные временные расстройства мозга при шизофрении» (англ.).

14

Прилив крови к извилине Брока при длительных слуховых галлюцинациях у шизофреников (англ.).

15

«Транскраниальная магнитная стимуляция познавательной гибкости и ее возможности в реабилитации» (англ.).

— Вы все это сфотографировали? — Я показал на вырезки.

— Да-да, — ответил хакер, не прерывая работы.

Как зачарованный, я двинулся дальше. Вдруг мой взгляд наткнулся на другой документ, и он тут же мне кое-что напомнил. Это был еще один короткий текст, написанный от руки тем же почерком, что и предыдущий, — несомненно, почерком Рейнальда. Связь с первой фразой была очевидна: «Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью» (Апокалипсис, 8:8). Вслух я повторил ссылку: «Апокалипсис, 8:8». Все те же восьмерки! Я опять обратился к хакеру.

— А это вы сфотографировали? — спросил я дрожащим голосом.

Лувель поднял голову.

— Ну конечно! — сказал он раздраженно. — Все, что висит

на стенах, может пригодиться!

Он указал на гору листков рядом с собой:

— Может, поможете? Уберите эти бумажки, а те разложите по полу.

Не сразу оторвавшись от стены, я принялся за работу. Взглянул на документы, которые фотографировал Лувель. Среди них обнаружилось два очень больших листа — архитектурные планы с пометками Рейнальда. На одном было написано: «Башня» — я не сомневался, что это изображение башни КЕВС. Зато другой не напоминал мне никакого конкретного здания, но название, написанное Рейнальдом, снова вызвало в памяти загадочную фразу: «Чрево».

Сердце рвалось из груди. Значит, моя поездка не напрасна! Пока все довольно расплывчато, но я уверен — все, что здесь есть, поможет нам сильно продвинуться в расследовании, конечно, если удастся расшифровать документы.

Еще добрых полчаса мы фотографировали все, что показалось нам важным: кучу документов, личные фотографии, книги и учебники, все то, что могло пригодиться при изготовлении самодельных бомб, и еще множество различных предметов: кое-что, возможно, не представляло для нас никакого интереса, но лучше уж перегнуть палку, чем что-то упустить. Вскоре мы решили, что ничто не ускользнуло от нашего внимания. Дамьен Лувель убрал фотоаппарат и похлопал меня по плечу:

— Все, сматываемся.

Я кивнул. Напоследок оглядел квартиру, надеясь, что мы сделали все, что могли. Нигде я не заметил документа, упоминающего «Протокол 88», хотя, казалось, он — сердцевина всего дела. Но и без него мы нашли немало. Начало неплохое. Повернувшись, я вышел на площадку вслед за хакером. Он закрыл за нами дверь, и мы торопливо спустились по лестнице.

На улице Шато больше не было ни души. Я облегченно вздохнул. Похоже, все прошло удачно. Что-то подсказывало мне, что мы приближаемся к цели. Хотя, возможно, я просто хотел в это верить.

— Я снял номер в гостинице неподалеку, пойдем туда? — предложил Лувель, когда мы отошли подальше.

Я заколебался. Пусть даже этот тип пришелся мне по душе, я все еще не до конца в нем уверен. И вообще я почти ничего не знал ни о нем, ни тем более о других членах этой таинственной группы.

— Я… не знаю.

— Хотите продолжать расследование в одиночку, Виго?

— Мне ничего о вас не известно… Чем вы докажете, что действительно хотите мне помочь? Вы как будто ведете собственное расследование…

Он кивнул:

— Дело ваше, старина, но нам стоит поделиться информацией, как вы думаете?

— После всего, что случилось, я больше никому не доверяю. С чего бы мне доверять вам?

— Потому что вы знаете, что мне, как и вам, нужна правда. И если начистоту, вы в полном дерьме, Виго. Легавые ищут вас по всей стране. Вероятно, мы единственные, кто не считает вас террористом и готов предложить вам свою защиту.

Я недоверчиво поморщился:

— И вы действительно способны меня защитить?

— Да, — ответил он уверенно.

— И готовы рассказать мне все, что знаете сами?

— Да, — ответил он без колебаний. — А вы?

Я выдержал паузу. Этот вопрос заслуживал размышлений. Готов ли я поделиться сведениями с хакерами, которых не знаю? Впрочем, что мне терять? Я был недалек от мысли, что нуждаюсь в них больше, чем они во мне. В одном я был уверен: мне самому не хватит ни сил, ни средств, чтобы продолжать расследование в одиночку. И я решился. Возможно, из-за своей вечной тяги к другим.