Синдром Мэнсона
Шрифт:
– Красиво стелет, засранец. Точно на пенсию провожает. – Буркнул себе под нос Билл.
– Но все мы также знаем, что некоторое время назад он остался без напарника, совсем один. Нет, с Чаком всё в порядке, вы не подумайте ничего плохого, просто старые травмы начали сказываться на его работе и он решил уйти от нас. В мир лучший для него, для всех нас. Он ушёл на пенсию.
– Чего? Почему он мне ничего не сказал? Вот так напарничек…
Зал загудел, активно обсуждая новость столь стремительного самоотвода Чака. Коллектив считал его более достойным места начальника, нежели Бобби.
– Тише, тише, коллеги! Я понимаю ваше разочарование. Для меня
– Только попробуй, ублюдок.
– Билл, мы не могли оставить тебя одного в такое тяжёлое для тебя время. И не могли допустить того, что ты тоже уйдёшь, вслед за Чаком, поэтому мы решили…
– Не томи, Бобби. Давай! Сделай же это! Я готов! Только на глаза мне потом не попадайся, говнюк. – Бормотал себе под нос Мэнсон.
– Мы решили дать тебе нового напарника! Свежую кровь, только что с академии!
– Чего?! Да нахер он мне нужен, Бобби.
– Встречайте, сержант академии, а отныне участка полиции номер 392, АЛЕКС! Алекс Мартинес!
– Да вы издеваетесь…
Коллега.
Через тридцать минут после импровизированной конференции, заявление об уходе на пенсию по собственному желанию лежало на столе у Милана, от имени Билла с пометкой, «особо срочное». Сам же Билл, уже собирал свои вещи по коробкам. Грохот стоял нереальный, работа участка была парализована. Все смотрели на Мэнсона. Бобби же в это момент, у себя в кабинете за закрытыми жалюзи, жал руку юному Алексу и желал тому лёгкой службы. После того, как они договорились по условиям контракта, Милан отпустил юного коллегу до следующего дня. Но не успел он закрыть дверь, как услышал жуткий грохот. Он выбежал из кабинета и увидел, что весь отдел, как остолбеневшие наблюдают за истерикой Мэнсона.
– Это что такое?! Что за сборище? Ну-ка быстро все за работу!
Бодрым решительным шагом босс отправился в кабинет Мэнсона.
– Детектив Мэнсон! Что здесь происходит?
Не взирая, на присутствие своего начальника, Билл продолжал делать задуманное, ненужные вещи летели в коридор, нужные с грохотом в коробку. Документы по делам, наградные грамоты, всё это лежало на полу, в проходе, возле его кабинета.
– Какого чёрта, Билл? Что за цирк ты тут устроил?
– Цирк? Ах, это цирк? Значит увольнение по собственному желанию, это для тебя цирк, что ж, посмейся напоследок от души.
– Билл, я приказываю тебе остановить этот балаган! Что значит по собственному?
– А то и значит засранец, что ты так увлечённо лизал задницу молодому бойскауту, что даже не увидел моё заявление. И на увольнение Чака тебе насрать! Ты только рад, выгнать нас всех отсюда, чтобы здесь были только твои юные рейнджеры и ты, комиссар Милан.
– Что ты себе позволяешь?
– Нахера тебе столько молодых, любите помоложе, комиссар?
Билл даже опомниться не успел, как Бобби влепил ему пощёчину. Завязалась драка, оба лежали на полу, активно пытаясь задушить друг друга, бумаги летели во все стороны. Никто не мог в это поверить, все стояли и смотрели, будто они делали это в шутку. Но и ввязываться никто не хотел, все дорожили своей репутацией. После серии кульбитов, они выкатились из кабинета, Милан оказался сверху, дал ещё несколько пощёчин Мэнсону и тот успокоился, после чего Бобби встал и сказал:
– Пенсионер хренов! Да ты вообще понимаешь, как мне приходится каждый день прикрывать твою задницу перед моим начальством, за твои пьянки? А здесь в участке?
– Так не увольняй!
– Да что ты говоришь? Мне ясно дали понять, либо я, либо они!
– Понятно всё, снова боишься за свою жопу!
– Я сделаю вид, будто не слышал этого. А сейчас, детектив Мэнсон, вы заберёте рапорт у меня на столе и отправитесь на два дня в отгул. Приведёшь нервы в порядок, жду тебя на работе!
– Пошёл ты! – Удаляясь к выходу сказал Билл.
– Жду тебя на работе…
– Не дождёшься, ублюдок.
После потасовки в участке, Мэнсон конечно же отправился в бар, где провёл остаток вечера, заливая тёмным элем пустоту внутри, от предательства друга и от скотского поведения начальника. Осушив шестой бокал пива, он решил наведаться к своему другу, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза и спросить, почему? Почему он ничего не сказал своему напарнику?
Выходя из бара, он чуть было не поскользнулся на блевоте, но чья-то рука подхватило его и оберегла от фиаско перед встречей с другом. Незнакомец отвёл его в сторону и пошёл своей дорогой. Билл толком не видел, кто это, но рассмотрел в пьяном тумане кепку «Металлика», повёрнутую козырьком назад, он было хотел окликнуть его, но в последний момент, подумал – «много чести» и лишь плюнул ему вслед.
Приведя себя в чувство похлопыванием по щекам, он таки отправил к Чаку, который жил двумя милями ниже по улице. Вот и хорошо. – Подумал Билл. – Хотя бы проветрюсь, а то я реально перебрал. По дороге в нижний кэшвиль, район где проживал его, теперь уже бывший напарник и друг, он встретил несколько компаний, обычные наркоманы, каких на улице тысячи. Но на удивление они слишком бодро двигались, тогда как, обычно, под кайфом они медленные, как черепахи, поймать такого персонажа не составляет труда и рейнджеру академии. Тогда он особо не придал этому значения, как собственно и зелёной тату на руках у барыг, что распространяли товар. Но ничего удивительного в этом нет, тогда у него была другая цель, более личная.
Спустя несколько часов он таки добрался до дома Чака. Подошёл к его ограде и остановился на секунду, возможно думал, что уже протрезвел на столько, что пора бы отказаться от этой идеи, но не тут то было. Он увидел Чака в окне и чувство несправедливости вновь вспыхнуло у него в груди, и он отправился прямиком к входной двери. Позвонил в дверь и ждал, когда его друг соизволит выйти к нему. Через несколько секунд у окна появилась чья-то тень, затем прозвучал детский голос:
– Пап, там какой-то мужчина!
– А ну отойди от двери, сынок.
Через минуту дверь отворилась и на пороге стоял чернокожий мужчина с битой в руках.
– Чего тебе надо? Пошёл отсюда. – Он что есть мочи зарядил Биллу битой по спине.
– Твоя мать, Чак! Видимо я и вправду не друг тебе. – Корчась от боли произнёс Мэнсон.
– Билл, чертов сукин сын! Что ты здесь делаешь?
– Пришёл посмотреть в глаза бывшего друга.
– О чём ты говоришь?
– Не прикидывайся, будто не понимаешь о чём я!
– Ты про увольнение?