Синдром Минотавра
Шрифт:
Он развел руками.
– Работаю.
– Ты работаешь? Но сегодня же воскресенье… – Ариадна удивленно приподняла бровь. Ладно, она работает по выходным и без выходных, но Тим. Его ответ ее сильно удивил.
– Если ты помнишь, я специализировался на детской психологии, – невозмутимо отозвался тот, продолжая с аппетитом поглощать свой обед, – мои клиенты весьма занятые люди, который могут приводить своих проблемных, но при этом обожаемых, чад только по выходным. А я отдыхаю только в те дни, когда нет приема, как, например, вчера. За последний год, – он поднял взгляд насмешливых глаз к потолку, словно проверяя, что он не ошибся в расчете времени, –
Он прожевал последний наггетс, запил его остатками кока-колы и, поднявшись, молча направился на выход.
Таня с Ариадной проводили Тима взглядом, пока тот не исчез в дверях. Он так ни разу не обернулся, чтобы махнуть им рукой на прощанье.
– Как ты думаешь, няня Аря, – Таня рассеянно покрутила в руке визитку с золотым тиснением, – прием у него стоит дорого?
– Думаю, что да, – ответила та, не отводя глаз от входной двери и надеясь, что Тим вернется.
– Я устрою истерику родителям, когда они вернутся, – предложила Татьяна, – мама с папой заволнуются, примутся искать психоаналитика. А тут я с визиткой Тимофея.
Ариадна улыбнулась и покачала головой: – Они тебя быстренько раскусят, и нам с тобой тогда точно ничего не обломится.
– Фи, няня Аря, – весело рассмеялась Таня, – что за выражения?
– Я первая к нему схожу на прием, – серьезно произнесла Ариадна. – Присмотрюсь, что да как, а потом уговорю твоих родителей показать тебя Тиму, то есть Тимофею, если ты хочешь.
– Прокрустово ложе, – не менее серьезно тон в тон ответила ей Татьяна.
– Что? – нахмурилась Ариадна, не поняв ее мудрую мысль.
– Одна из логических ошибок, означает желание подогнать что-либо под жесткие рамки или искусственную мерку, иногда жертвуя ради этого чем-нибудь существенным, – выдала Таня заученную наизусть фразу. – Твой Тимофей не понимает, что мы не зациклились друг на друге, а просто любим друг друга. Любим, – повторила она по слогам последнее слово.
У Ариадны задрожали губы.
– И все же я схожу к нему на прием, как появится возможность, точнее выходной, – сказала она, как только справилась с волнением. Она не ожидала подобных слов от девочки…
Тимофей остановил свой «мерседес» рядом с забором, выкрашенным зеленой краской, но мотор не выключал. Он не спешил выходить из машины – дома его все равно никто не ждал. Он положил руки на руль и задумался. Память упорно возвращала его к событиям двенадцатилетней давности. Тимофей нашарил в «бардачке» зажигалку и початую пачку сигарилл, щелчком выбил одну, долго раздумал прикуривать или нет, потом все же щелкнул зажигалкой. Случайная встреча с Ариадной перевернула все внутри него. Похоже, ему самому требовался психоаналитик. Он вздохнул и затянулся, огонек почти не осветил его задумчивые глаза. Искал ее, но она как сквозь землю провалилась, и ее бабушка никак не желала говорить, куда подевалась Ариадна.
А тут случайная встреча – вторая за два дня, словно судьба проверяла его решимость.
Тим нашел ее несколько лет назад в поселке Орехово, но так и не рискнул заговорить с ней. А она ушла от него тогда, просто не заметив. Почему не уйдет сейчас? Он не был ни в чем уверен.
Тимофей затушил недокуренную сигариллу – легче ему не стало, только появилась
Надо на что-то решаться. Но потом покачал головой – нет, пусть теперь она ищет с ним встреч. Он устал от неопределенности. Пусть Ариадна сделает первый шаг навстречу, как тогда двенадцать лет назад.
Глава 4
Марина Ивановна, Танина бабушка, так и не появилась в воскресенье, она даже не позвонила.
«Ну почему ни ей, ни родителям нет никакого дела до Танюши?» – раздраженно подумала Ариадна.
Она лежала на спине и пялилась открытыми глазами без сна на потолок своей спальни. Теперь ее мысли наконец повернулись к девочке. Перед сном она механически прочитала Тане о совершенных подвигах Тесея, пока тот добирался до Афин. Но заставь ее повторить прочитанное, не смогла бы вспомнить ни слова, так как все время думала о Тиме.
Что она о нем помнила? Двенадцать лет назад, когда с ним встречалась последний раз на выпускном, он был интеллигентен, добр и щедр, по крайней мере, так о нем все говорили. Судя по всему, эти качества он не растерял до сих пор. Но при всех этих положительных моментах он был изощренным циником, злым на язык, правда, его цинизм и злость смягчала неизменная улыбка и отменное чувство юмора. И еще он никогда не шутил по поводу нее и никому не позволял касаться в разговоре ни ее хромоты, ни раздвоенной губы, даже вскользь, когда, казалось бы, по делу. Это было своего рода табу на их курсе. Она была ему за это бесконечно благодарна, так как порой позволяла себе забыть о своей убогости, как сейчас при общении с Таней, и становилась, как все, обычной студенткой педагогического колледжа. Как все.
Все эти годы ей не хватало Тима, чтобы снова ощущать себя, как все. Теперь она обязательно с ним встретится, позвонит ему, как появится свободное время. Он ей нужен, как воздух, даже больше. Ариадна запомнила номер рабочего телефона Тима, лишь мельком взглянув на визитку. Забрать же клочок картона с тиснением у Тани не получилось – та долго смотрела на него с любовью во взоре, ласково проводила по нему своими тоненькими пальчиками, особенно по тому месту, где было выдавлено имя, а потом спрятала. Впрочем, Ариадна разыскала бы теперь Тима и без его визитки и телефона, она запомнила место, где он мог работать. Обойти офисы в бизнес-центрах не так уж и сложно, всяко, кто-нибудь да слышал о детском психоаналитике.
Что она хотела от Тима, Ариадна еще не решила – просто услышать его голос, просто поговорить. Ей так не хватало общения – Таня не в счет. Она еще девочка, ребенок. С бабушкой тоже не всегда удавалось поговорить за жизнь. Та продолжала относиться к ней, как к девятнадцатилетней, когда та искала работу, считала, что она совершенно не знает жизни. В чем-то, конечно, бабушка права. Жизни Ариадна не знала, не нюхала.
Да и откуда? За все те годы, что Ариадна служила в доме няней, ей ни разу не задержали жалование – финансовые проблемы ее не волновали. У нее не засорялась канализация, не текла крыша – бытовые проблемы обходили ее стороной, она даже не знала, как вызвать сантехника. Она никогда не ломала голову, что съесть на завтрак, как, впрочем, и на обед, и на ужин – ела то, что подавали, была непривередлива. В ДТП на «мерседесе», даже в самое маленькое, ни разу не попадала за все время. По большому счету, что происходило за высоким забором коттеджа на Сиреневой улице, ее не касалось никаким боком.