Синдром Минотавра
Шрифт:
Раньше она думала, что будет тосковать по Тане, плакать, но на удивление слез не было. Была некоторая тревога, что с ней станет дальше, но не более того. Но это преодолимо – как только она найдет новую работу, перестанет все время думать о Тане.
– Так чего же мы тут с тобой сидим?
Тим возник перед Ариадной и протянул ей руки.
– Немедленно все закрываем и отправляемся в ресторан.
Но Ариадна отрицательно покачала головой.
– Для меня посещение ресторанов не по карману.
– Брось, – Тим подхватил ее под мышки и буквально
– Моя палка там, – попыталась сопротивляться Ариадна, искренне надеясь, что Тим застесняется передумает вести ее в ресторан.
Но он выпустил ее из объятий буквально на несколько секунд, исчез за портьерой и вернулся с ее тростью.
– Мы разве не туда пойдем? – спросила Ариадна, глядя на дверь.
– Нет, – улыбался Тим. – Мы выйдем совершенно в другую дверь, как все мои посетители – они никогда не сталкиваются друг с другом при входе и выходе. Многие хотят сохранить в тайне, что посещают психоаналитика, и я помогаю им в этом.
Он отодвинул рукой портьеру и легонько подтолкнул Ариадну к дверям.
– Подожди меня в коридоре, – попросил он ее. – Мне нужно все выключить и закрыть…
Она мало ела и много пила вина, видимо, сказывалась ночь, проведенная в подъезде, подспудно пыталась снять стресс.
Тим же отсутствием аппетита совершенно не страдал.
– Сколько раз в неделю ты посещаешь тренажерный зал? – спросила Ариадна, наблюдая, как после отбивной с гарниром он под бокал красного бордо умял мясную нарезку, а потом попросил официанта подавать десерт.
– У меня на такие глупости совершенно нет времени, – ответил Тим.
– Я удивляюсь, как тебе удается сохранять форму, – Ариадна отправила в рот брокколи и приготовилась слушать.
– Работа не дает мне расслабляться, – улыбка не сходила с лица Тима. – Как психиатр, я обязан заставить найти внутри посетителя силы, в которых он так нуждается. Ты не представляешь, сколько это отнимает моих душевных, а особенно физических сил. Никакой тренажерный зал с этим не сравнится.
– Любая работа, если ей отдаваться сполна, выматывает до основания, до донышка, – заметила Ариадна.
– Чем планируешь заниматься? – спросил Тим, когда официант, принесший ему пирожное со взбитыми сливками, а Ариадне мороженое с орешками и медом, отошел от них. Он всегда себя контролировал и помнил, что обслуживающий персонал, хоть и делал вид, что им все равно, о чем говорят посетители за столами, но всегда все слышали и запоминали.
– Еще не знаю, – покачала головой Ариадна, размешивая ложечкой в крохотной чашечке кофе, которое подали к мороженому. – Передо мной давно не стояло никаких проблем. Даже не знаю, с какого бока к ним подступаться.
– Рано или поздно, но тебе все равно пришлось бы решать свои проблемы, причем самой. За тебя никто не смог бы этого сделать. Кстати, Татьяне, насколько я понимаю, уже полных одиннадцать лет. Ну, сколько еще времени тебя держали бы при ней? Год?
Тим, сыто икнув, откинулся на спинку стула.
«Венский стул, опять венский стул, – поежилась Ариадна, – с круглыми ножками. Только у этого стула мягкие сиденье, подлокотники и подголовник».
Она начала волноваться – ужин подходил к концу. И что дальше? Они не могли взять вот так и расстаться. Тим ее повезет к себе, или напросится к ней на чашку чая?
– Хочется, чтобы проблем не было, как можно дольше, – отозвалась Ариадна, помолчав. – Бабушка вон до сих пор считает, что я не способна ни на что. Даже не так, она знает, что мне нужно.
– Когда любишь кого-то, то знаешь, – кивнул Тим. – Поверь, так и есть.
И посмотрел на нее слегка осоловевшими от обильной еды и выпитого вина добрыми телячьими глазами.
IV век до новой эры. Дворец царя Миноса на острове Крит.
Афинских юношей, прибывших на Крит накануне, подводили к Ариадне по одному.
Она с невероятным достоинством, присущим настоящей принцессе, истинной дочери царя Миноса, выслушивала их пафосные приветственные речи. Ей порой хотелось истерично засмеяться, сказать какую-нибудь гадость в ответ. Но только присутствие рядом ее матери, Пасифаи, удерживало от поступка, недостойного принцессы.
«И где они только таких набрали?»
Ариадна изо всех старалась сохранять спокойствие или хотя бы не улыбнуться, чтобы ее реакцию не смогли неправильно истолковать.
«Они все невероятно красивые, но до невозможности глупые. Или все красавцы такие? Вместо того, чтобы тренировать ум, они тренируют только тело, чтобы оно по красоте не уступало лицу».
Скоро ей стало скучно. Она давно бы убежала в Лабиринт, чтобы удостовериться, что у Астерия все в порядке, и он читал мифологические баллады Антимаха выбранной красавице. Он хорошо это делал – Ариадна потратила на него много времени, чтобы…
Она виновато опустила голову. Мать, стоявшая рядом, тут же постучала кончиками пальцев по ее руке. Пришлось снова вскинуть голову, чтобы выслушать очередное приветствие. Какое уже по счету? Пятое…
На этого юношу следовало обратить внимание – он чем-то был похож на Астерия. Нет, силой и мощью им не сравниться. Ариадна судорожно пыталась понять, чем привлек ее пятый по счету афинянин. Она еще раз внимательно его осмотрела от сандалий до кудрей.
«А кудри-то не настоящие», – все же улыбнулась Ариадна. Каламистр, конечно, молодец, но слегка перестарался и слева завил более упругие локоны. Или справа от влажного воздуха кудри слегка развились. Хорошо еще, что парик из женских волос не напялил пятый по счету юноша на голову.
Вот оно несовершенство этого мира – если в красивой голове хоть что-то есть, то на голове может ничего и не быть.
И все же этот афинянин ей чем-то понравился – он хорошо читал стихи и преданно смотрел на нее грустными телячьими глазами, как у брата.