Синдром отката
Шрифт:
Так он и сделал. В самом деле: в 2019 году автомобили двигались хаотично, между ними оставались большие прогалы. А десять лет спустя машины уже ехали так, как привычно в наше время: цепью, прижимаясь друг к другу вплотную, элегантно, как в балете, перестраиваясь из одного ряда в другой. Превращение произошло при жизни Саскии, она хорошо его помнила, но никогда еще так наглядно не видела разницу.
– Итак, именно в тот момент, когда «зеленые» готовились сплясать на могиле автомобиля, современные компьютерные технологии впихнули на дорогу трафика вдвое больше прежнего и сделали автомобильные перевозки легче и безопаснее для всех. Угадайте, что дальше? Люди покупают еще больше машин! Жгут еще больше бензина! Для новых машин прокладывают новые шоссе, а «Т. Р. Микс» строит по обочинам этих новых дорог все больше своих
Виртуальный дисплей померк, на его место вновь вернулись яркие краски реальности. Все это время рой с негромким гудением летел на восток, вдоль центральной разделительной линии Магистрали Кэти, обгоняя даже самые быстрые автомобили. Однако внизу пока ничего не изменилось. Словно какой-то бесконечный конвейер: чем больше Хьюстона оставалось позади, тем больше выныривало из-за горизонта ему на смену.
– «О каких деньгах мы говорим?» – продолжал Т. Р. – Об этом всегда спрашивал мой старик, а до него – его старик, когда смотрел на нефтяное месторождение и прикидывал, сколько готов в него вложить. О каких деньгах мы говорим?
Внизу пронесся перекресток размером с центр Амстердама: Магистраль Кэти пересекалась здесь со старой кольцевой дорогой, давным-давно вошедшей в черту города. Еще через несколько миль ждал другой перекресток, новее и намного больше. Саския начала различать внизу то, что уже видела в виртуале: многоэтажные корпоративные здания Энергетического коридора, а также два больших района, на картах обозначенные как «водные резервуары». На фото со спутника они выглядели как лесопарковые зоны. Невооруженным глазом – снова водоемы, хоть и очень неопрятные. Вместо ровной водной глади – торчащие из воды деревья, вместо аккуратных берегов – прорванные плотины и полузатопленные дома, неосмотрительно выстроенные в этом районе.
– Карты врут, – заметил Т. Р., когда дроны замедлили ход и, повернув направо от шоссе, приблизились к одному из водоемов. – Сейчас покажу вам, что говорят карты о месте, на которое мы сейчас смотрим.
Снова включилась система дополненной реальности и на этот раз наложила на пейзаж за окном старую двухмерную Гугл-карту. Очень простая версия, что-то из двухтысячных. Ни спутниковых фото, ни данных о трафике, вообще никакой дополнительной информации. Просто дороги – белым цветом, суша – коричневым, вода – голубым.
– Как аккуратно смотрится, правда? – проворчал Т. Р. – Кто только все это рисует? Любой, кто здесь живет, скажет вам, что это не реальная картинка. Вот – реальность!
Карта начала подергиваться и меняться – поначалу как-то хаотично, так что трудно было понять, что происходит. Но через несколько секунд Саския поняла: это коллаж, собранный из снимков с воздуха. Комбинация фотографий со спутников и с дронов, показывающих «резервуар» и его окружение таким, каким они выглядели в последние десятилетия. Поначалу коллаж накладывался на реальность пятнами: снимков было немного, интервал между ними составлял недели и месяцы, от одного снимка к другому изображение переходило скачками, но довольно скоро (по мере того, как шли годы и спутниковые фото становились постоянными и вездесущими) переходы сгладились настолько, что стали напоминать фильм. Водоем в этом фильме раздувался, вздымался и опадал, словно живой, как капля протоплазмы под микроскопом биолога. Порой исчезал совсем, и на его месте проступали деревья. Но затем, после сильного дождя, в низинах образовывались лужи стоячей воды; в течение нескольких часов или дней они стремительно росли и полностью заполняли аккуратные границы, очерченные плотинами. Время от времени вода прорывала и плотины, разливалась шире; изображения домов проецировались теперь на ее поверхность. Шли годы, и некоторые из этих домов исчезли. Т. Р. обратил на это внимание. Он подвел рой дронов к одному такому прибрежному району и показал, как целый квартал смыло потопом, разразившимся после урагана «Харви».
– Сто двадцать пять миллиардов, – сказал Т. Р. – Вот столько стоил нам «Харви». Второй по дороговизне после «Катрины» – та обошлась в сто шестьдесят один миллиард. Вот о каких деньгах мы говорим. Ущерб порядка одного-двух миллиардов долларов. Обрушивается на город внезапно и непредсказуемо.
Он прокрутил симуляцию на пару десятилетий вперед, потом назад и снова вперед. Саскии показалось,
– На наших глазах рождается индустрия подъема домов над уровнем воды, – объявил Т. Р. – А вот ее плоды.
С этими словами он отключил экран дополненной реальности и, медленно снижаясь, повел стаю дронов вдоль улицы, проходящей по переднему краю борьбы с наводнением. Многие участки здесь пустовали: на местах былых домов, словно обозначая их контуры, стояли лужи грязной воды. Те дома, что стихия не тронула, гордо выступали из волн. У одних первый этаж представлял собой глухие бетонные стены, между которых располагался гараж или хозяйственный чулан: сейчас эти полуподвальные этажи заполнены водой, – но ясно было, что, как только вода отступит, их легко будет осушить и привести в порядок. Другие, поновее и пошикарнее на вид, высились над водой на сваях из армированного бетона.
– Только вообразите себе, сколько все это стоит! – заметил Т. Р., ненадолго притормозив стаю перед домом, который наводнение застало в процессе перестройки.
Вместо свай здание стояло на подпорках, сложенных из железнодорожных шпал: предложив такое временное решение, подрядчики эвакуировались вместе со своим оборудованием. У дверей покачивалась привязанная к крыльцу гребная лодочка. Привлеченный гудением дронов, к окну спальни на втором этаже подошел хозяин дома и с недоумением на них уставился. Обычный мужичок лет пятидесяти, в одних трусах из-за жары; за спиной, на ремне, перерезавшем наискось расплывшийся торс, болтается ружье.
– Не повезло чуваку, – вынес вердикт Т. Р. – Лет тридцать назад, еще до «Харви», купил симпатичный дом в симпатичном районе… тогда казалось, что это отличная идея. – Он взмыл вверх и одновременно резко уменьшил масштаб изображения, напоминая зрителям, сколько домов и кварталов вокруг претерпели такую же трансформацию. – Разумеется, он не понимал – да и никто тогда не понимал, – что это стохастический участок на берегу стохастического резервуара. Не понимали, потому что это статистическое понятие. А люди не умеют мыслить статистически. Так уж устроены наши мозги, что мы мыслим нарративами. У этого чувака нарратив был такой: мы с женушкой хотим осесть и завести семью, а вот и домик в новом квартале, где все соседи такие же, как мы. Не могут же они все ошибаться! Вот и хорошо, берем ипотеку на тридцать лет. А теперь, должно быть, взял обратную ипотеку [39] или HELOC [40] , чтобы поставить дом на сваи, – и разве что чудом сможет его продать. Умножьте эту историю на количество домов, которые мы видим вокруг, и вы поймете, о каких деньгах идет речь. А теперь нам пора подзарядиться.
39
Механизм монетизации имеющегося жилья, при котором владелец отдает свое жилье под залог на условии, что после его смерти оно отойдет банку. Обратная ипотека в США изначально была введена как целевая программа поддержки малоимущих пенсионеров.
40
Home Equity Line of Credit – программа кредитования под залог дома, чаще всего с целью его ремонта.
Во время этой речи он повернул стаю на северо-запад и прибавил скорость. Саския опустила глаза на панель управления, нашла значок зарядки батареи: он светился желтым – осталась одна треть. По закрытому голосовому каналу она вызвала Аластера.
– Что значит «стохастический»? – спросила она. – Я, кажется, слышала это слово раз или два – а для Т. Р. в нем, похоже, заключена какая-то важная мысль.
– Это от греческого корня, означающего «догадываться», – пояснил Аластер. – В математике означает попросту нечто такое, что невозможно вычислить, нельзя узнать точно и к чему приходится применять статистические, вероятностные методы.