Синдром потерянной души
Шрифт:
Минут за пятнадцать до полуночи я встала с дивана и принесла нам с Кириллом куртки, а еще мой зонтик. Парень непонимающе уставился на меня.
— Не спрашивай, одевайся. У меня для тебя сюрприз.
— Ты же знаешь, что я сейчас не в том состоянии, чтобы гулять по ночным улицам.
— Мы не выйдем из квартиры, обещаю, — сказала я, протянув Кириллу куртку.
Хмыкнув, он взял ее из моих рук и быстро надел. Следом я подала ему мой зонтик.
— Это будет тебе еще одной опорой, — пояснила я, подставляя
Взяв плед, заведомо вылитый в термос глинтвейн и Кирилла, я, нагруженная как ослик, побрела к балкону. Усадив на стул Кирилла, который все еще пребывал в недоумении, я вручила ему плед с термосом, а сама принялась по одной включать гирлянды. Вскоре весь балкон залило мягкое бело-желтое сияние сотен маленьких огоньков.
Усевшись рядом с обалдевшим Кириллом, я накрыла нас пледом, включила в телефоне прямую трансляцию из Кремля и разлила глинтвейн по стаканам.
— Ну как? — спросила я, вручая ему горячий напиток.
— Потрясающе, — ответил он, переводя свой горящий взгляд на меня.
Забирая бокал, он намеренно задержал свои пальцы на моей руке и лукаво улыбнулся.
В этот момент я и ощутила волшебство. То, о котором мечтают все в эту праздничную ночь. Все внутри меня кричало о любви к Кириллу, и я, делая маленькие глотки горячего напитка, смотрела на огоньки гирлянд и удивлялась, почему до этого не понимала, что чувствую к этому человеку? Почему только в этот момент я осознала, что люблю его? Это же так очевидно!
Бой курантов отвлек меня от мыслей и вернул к реальности, в которой Кирилл держал в руках бокал с глинтвейном и смотрел на меня взглядом, от которого я была готова растаять прямо на месте.
Не сговариваясь, мы начали отсчитывать бой часов, а когда куранты пробили двенадцатый раз, радостно заверещали и стукнулись бокалами. Тут же на улице послышались взрывы фейерверков, и темное небо озарилось разноцветными огнями, которые складывались в красивые узоры.
— С Новым годом, — тихо сказал Кирилл. — Спасибо за праздник. Мне уже давно не было так хорошо и спокойно.
Подавшись порыву, я накрыла его ладонь своей и сказала:
— Хочу, чтобы все твои печали и кошмары остались в том году, а в этом ты видел только хорошие и добрые сны.
Кирилл взглянул на наши руки и в задумчивости произнес:
— Я бы хотел избавиться от кошмаров, но они сняться мне с детства, и я ничего не могу с этим поделать.
— Но я думала, что это из-за того, что с тобой недавно случилось…
Я непонимающе уставилась на Кирилла. Он не сводил взгляда с наших рук.
— Эти кошмары совершенно иные. Они ощущаются физически и причиняют боль. А те, что я вижу с детства, лишь бередят душу, — тихо сказал он. — Я начал видеть их, когда пропал брат. Страшные картины его смерти, его мучений. Сначала я каждую ночь просыпался в страхе,
— Ты поэтому набил на руке ловца снов?
Кирилл кивнул.
Я допила глинтвейн, поставила бокал на пол и вскочила с места. Подошла к периллам, схватилась за них и стала любоваться непрекращающимся фейерверком.
— Красота какая! — выкрикнула я. — Так и хочется подойти поближе!
Кирилл поднял на меня взгляд, и его губы тронула легкая улыбка. Обрадовавшись ей, я радостно запрыгала и завертелась на месте, но вдруг оступилась и, не удержавшись, полетела спиной к периллам. Время словно замерло. Я увидела отблески салюта на стеклах и почувствовала, как позвоночник ударился о железные перилла. Доля секунды и я поняла, что мое тело перевернулось и начало падать головой вниз.
— Алиса!
Истошный крик Кирилла затмил даже звуки взрывающихся фейерверков. Мгновение — и он схватил меня за талию и прижал к себе. Тяжело дыша, я крепко обняла Кирилла и уткнулась лицом в его куртку. Не знаю, сколько мы так стояли под небом, которое то и дело озаряли разноцветные огни. От страха я потеряла дар речи, и Кирилл, кажется, тоже.
Когда я успокоилась и смогла дышать тихо и ровно, то подняла голову и посмотрела Кириллу в лицо. Он с волнением рассматривал меня, все еще продолжая крепко обнимать за талию. Глядя в его серо-голубые глаза, я вдруг поняла одну поразительную вещь…
— Ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? — в волнении произнесла я, не в силах оторваться от его пронзительного взгляда.
Сглотнув, Кирилл сдавленно кивнул и хрипло сказал:
— Я очень хочу тебя поцеловать…
— Да нет же, балда! — Я стукнула его рукой по плечу. — Ты стоишь!
Взгляд Кирилла из блаженного сделался недоумевающим. Не выпуская меня из объятий, он уставился вниз, на свои ноги, и тихо ахнул. Однако тут же начал терять равновесие, и я поспешила подвести его к стулу.
— Ты стоял! — радостно объявила я. — Даже более того — ты сам встал и подлетел ко мне как метеор! Это же потрясающе! Мне надо побольше падать, тогда ты очень быстро встанешь на ноги.
— Обалдела? — злобно зыркнул на меня Кирилл. — У меня чуть инфаркт не случился! Больше не пущу тебя на балкон.
Глядя на его недовольную физиономию, мне вдруг захотелось смеяться. А потом я вспомнила слова, которые он произнес, обнимая меня…
— Ты серьезно? — тут же спросила я.
— Конечно! Знаешь, как я испугался?!
— Да нет, я не про инфаркт, — отмахнулась я.
— А про что?
— Про поцелуй…
Сказав это, я почувствовала, как к щекам прилило тепло. Кирилл молчал. Смотрел на меня лукавым и одновременно жгучим взглядом.
— Да, я был серьезен, — наконец сказал он.