Синдром самозванца
Шрифт:
Первое: дома у Павла Отлучного обнаружен пузырек с двумя капсулами цианида. Судя по практически разрушенной внешней оболочке капсулы, они находились у него давненько. Пузырек был рецептурный, выписан на некоего Чарльза Смита в городе Лос-Анджелес, штат Калифорния, доктором Патриком Уильямсом в сентябре 2017 года. Ни с доктором Уильямсом, ни с Чарльзом Смитом следствие не связывалось, поскольку не посчитало необходимым (я думаю, что поленились). На этикетке было написано, что это снотворное, и экспертиза действительно установила, что на стенках содержатся остатки активного вещества, которое чаще всего добавляют именно в такие препараты. По мнению прокурора, Отлучный, находясь в Лос-Анджелесе не позднее января 2018 года, нашел выброшенный
Второе: в автомобиле, принадлежащем Павлу, были изъяты женские трусики, спрятанные в целлофановый пакет и размещенные под запасным колесом в багажнике. Эксперт установил, что белье принадлежало троим жертвам: Винере, Ольге и Ангелине.
На этом, собственно, все. Больше никаких вещдоков в деле нет.
Свидетельские показания давали коллеги Отлучного: пилоты и бортпроводники, работавшие на тех самых рейсах. Из показаний пилотов не следовало, что Отлучный занимался чем-то, кроме управления воздушным судном. Включая полет в Пекин, где, по версии следствия, была отравлена Ольга Спиридонова. Судья сделала вывод, что Отлучный, узнав каким-то образом, что Спиридонова использует нафтизин для устранения заложенности носа в полете, подменил флакон во время брифинга бригад пилотов и бортпроводников. При этом в протоколах опроса свидетелей ни слова о том, видели ли они, как он менял флакон. Был ли вообще разговор про заложенный нос и способы его прочистить? Вообще ничего. Просто взял и подменил на глазах у всех, но глазами никто ничего не видел.
Обстоятельства гибели Винеры и Ангелины описаны поверхностно. Коллеги Винеры признались, что в той командировке в Лос-Анджелесе они вели себя не так, как обычно. После полета не вместе тусовались, а разъехались кто куда. По времени повезло — выдались почти сутки на погулять и развеяться. Они еще на борту договорились встретиться и оттянуться как следует. Однако Винера к установленному сроку не пришла. В последний раз ее видели при заселении в отель, причем она очень торопилась — девушки сделали вывод, что у нее назначена с кем-то встреча, и решили не влезать со своими идеями где-нибудь потусоваться вместе. В материалах дела есть показания некоего Алексея Г., который утверждал, что Винера помогала его коллеге с размещением детей-сирот, летевших в том самолете к своим будущим усыновителям. Винера быстренько бросила вещи в отеле и отправилась волонтерить. С Ангелиной ситуация аналогичная: поскольку рейс был ранний, девушка отказалась куда-либо идти, сославшись на плохое самочувствие, и ушла в номер спать. Больше ее никто не видел.
Бездыханное тело Винеры обнаружили гулявшие ночью подростки. Им показалось странным, что девушка лежит за мусорным баком на улице около трех часов ночи. Они, наверное, подумали, что она пьяна, и черт знает, что собирались сделать, но в итоге подошли и увидели, что она мертва. Картина была очевидная: не дышит, синюшное лицо, раскрытые глаза, растерзанная на груди форменная блузка, как будто девушка пыталась разорвать ее перед смертью, руки все еще сжимали края надорванной ткани.
При схожих обстоятельствах нашли и Ангелину — ее мертвое тело увидел бездомный. Как обычно, перед сном он ходил в переулок за углом справить малую нужду. Именно там на асфальте лежала Ангелина в форменной одежде стюардессы, с такой же, как у Винеры, картиной: синюшное лицо, распахнутые глаза, руки, пытавшиеся разорвать блузу на груди. Прибывшая скорая констатировала смерть в 23 часа 22 минуты, примерно спустя девять часов после того, как Ангелина поднялась к себе в номер.
В материалах имелись фототаблицы мест происшествия, и описаны они были весьма неплохо, но отчего-то судья не посчитала нужным вписать детали в приговор. Сейчас у меня не было времени все выверять и прощупывать глазами, а это стоило сделать, потому что ни одно из указанных мест не выглядело достаточно безопасным для мнительного
Вывод отсюда следует только один: ни одна из этих локаций не является местом преступления. Убийце все равно, где умрет жертва. Ему плевать, кто это увидит, какие следы останутся, что успеет сказать агонизирующая девушка. Ему это безразлично. А это идет вразрез с портретом холодного, расчетливого убийцы, который сделает все, чтобы избежать даже малейшего риска быть обнаруженным.
А что, если бы любая из девушек назвала его имя человеку, который оказался рядом?
Убийца этого не боялся. Почему?
Потому что был уверен, что они не в состоянии этого сделать? Или потому, что они не станут этого делать ни при каких обстоятельствах?
Он очень — очень! — уверен в себе.
Это характерно для паранойяльного психотипа личности, а еще для истероидного, но второй цветочек не из нашего букета, потому что у истероидов слабая нервная система, нестабильная работоспособность, склонность беречь энергию, с такими характеристиками наворотить три нераскрываемых преступления крайне затруднительно. А вот параноик вполне подходит — у него титановая нервная система, он склонен к лидерству, целеустремлен, энергичен, презирает всех и вся, стремится к статусности, редко с кем соглашается. Доказать миру, что нет границ человеческим возможностям, — их девиз по жизни. А самое важное — параноики мыслят глобально: все, что они делают, — на благо социума.
Внешне параноики собраны, напряжены, любят дорогие, статусные вещи, люксовые устойчивые бренды, не пойдут в угоду моде, предпочтут давно известную миру марку, надежную, стабильную, классическую. Все, что параноик демонстрирует снаружи, отражает его внутреннюю идею. Лучшие руководители и организаторы — люди с паранойяльным психотипом личности. Эти могут и себя завести, и людей зажечь.
Причем и в буквальном смысле тоже.
— Давайте не откладывать в долгий ящик, — сказала Соня, — рассказывайте, что вы уже нашли и что собираетесь искать. Чем я могу помочь? Кого пригласить? Мы можем дотянуться до любого. Только скажите.
— Давайте поступим так, — сказал я. — Мы договоримся, что моя работа — это моя работа. Если мне надо с вами посоветоваться, я это сделаю. Однако докладывать вам по ходу я не буду в интересах следствия. Вы же напортачите, разболтаете, начнете активничать и спугнете мне…
— Подожди, подожди, подожди! — закричала Соня и вскочила с места. — Что значит — мы «спугнем»? Выходит, есть кого спугивать? Он… Поверить не могу, Ди! Ты права была! Он… он… он…
Соня задохнулась от восторга, фальшивый глаз не успевал вращаться, как делал другой, и это было жутковато. Я старался на него не пялиться. Диана вскочила с торжествующей улыбкой и принялась подпрыгивать по конференц-залу.
— Да, Соня, это я! Это я говорила!
— Я хотел сказать, что вы спугнете мне свидетелей, запутаете их или сделаете так, что они начнут вспоминать то, чего не было, — сказал я. — Собственно, сейчас вы это и продемонстрировали обе. Решили, что я хотел сказать «спугнете убийцу».
Соня села в кресло и поправила волосы. Улыбка ее угасла.
— Да, он так делает, — сказала Диана, чья радость тоже поутихла. — Сначала обнадежит, а потом откатится. Типичный…
— Хватит, — сказал я. — Твоего психоанализа на сегодня хватит. Мои условия вы услышали. Не вмешиваться, не допрашивать. Скажу сам, если посчитаю нужным. Срок — месяц. Мне нужно место вроде штаба, где я смог бы разместить все эти материалы…