Синдром самозванца
Шрифт:
Стюардесса улыбнулась не служебной улыбкой, а самой настоящей, человеческой. Леша сразу ей поверил. На ее бейджике было написано «Винера».
— Вы просили вон ту бортпроводницу? — спросила Винера и кивком указала в хвост самолета, где сидела та самая стюардесса и осматривала салон взглядом коршуна.
— Да, ее.
— О, ее нельзя просто так уговорить что-то сделать. Она делает только то, что считает нужным. И если она решила, что ваш парень будет страдать, значит, он будет страдать.
В
— Пожалуйста, вернитесь в свое кресло. Я вас поняла и все сейчас сделаю.
Леша послушался. У него заложило уши, стала подкатывать дурнота. Он вернулся на свое место, пристегнул ремень.
Винера действительно почти сразу появилась с дополнительной секцией для ремня, пристегнула Вадика и удалилась в бизнес-класс.
Капитан погасил табло «Пристегните ремни» только через час.
Леша пошел проверять своих подопечных. Помимо троицы с Вадиком во главе у него было еще двадцать ребят, раскиданных по всему салону. Из кухни снова запахло едой, ребята оживились. Леша дежурно попросил детей есть аккуратнее, чтобы не получилось как в прошлый раз, когда горячая рыба из касалеток оказалась у них на коленях.
В первом ряду, сразу за бизнес-классом, сидела Дашуля и плакала. Оба места рядом с ней пустовали.
— А где пацаны? — спросил Леша.
Даша быстро вытерла слезы и ответила сиплым голосом:
— В туалет ушли.
Леша и сам это знал — видел их в хвосте самолета в очереди в уборную, но все равно спросил, потому что ему нужно было заговорить с девочкой.
— Мне кажется или ты плачешь? Парни тебя обидели?
Даша отрицательно помотала головой, но слезы все же предательски выступили.
— Эй-эй, ты же знаешь, что в самолете сухой воздух и начинается обезвоживание. А ты еще и специально теряешь влагу. Расскажи мне: что случилось?
Рядом появилась бортпроводница Винера.
— Я чем-то могу вам помочь? — спросила Винера у Даши и посмотрела на Лешу.
Тот пожал плечами.
Винера села в свободное кресло, взяла девочку за руку.
— Тебе страшно летать? Ты боишься? Или тебя кто-то обидел?
Даша отрицательно помотала головой, а потом заплакала, спрятав лицо в ладонях. Винера гладила девочку по плечу и что-то ласково ей шептала, и в конце концов та повернулась к Леше, подняла рукав футболки и показала предплечье.
— Видите?
Леша видел. Это был синяк. И если для любого другого ребенка синяк — это просто синяк, то для Даши он может быть очень опасным симптомом.
— Что там? Синяк? Тебе больно? — спросила Винера.
— В том-то и дело, что мне не больно, — ответила Даша, — и это не просто синяк. Это рак.
Винера легонько коснулась пальцем синяка.
— Глупышка, это не синяк при лейкозе, это синяк от того, что тебя кто-то ущипнул. Видишь, как будто два отпечатка пальцев? Он еще красный, это сделали недавно. Видимо, ты уснула, а парни тебя ущипнули. Сейчас они придут, и мы их спросим. Уверена, так все и было.
— Никто меня не щипал, — ответила Даша. — Никто.
— А есть на теле еще синяки?
— Не знаю.
— Давай сходим и посмотрим.
— Прямо сейчас? — спросила девочка.
— Прямо сейчас, — ответила Винера, встала и протянула руку.
Девочка посмотрела на Лешу, тот кивнул. Девушки удалились за шторку бизнес-класса, и как раз в это время подоспели два брата-акробата.
— Ну, признавайтесь, кто ущипнул Дашу? — спросил Леша.
Парни тут же сознались.
— Ну вы даете. Как дети, ей-богу. Даша сильно расстроилась.
Из-за шторки показались Винера с Дашей. Девочка выглядела лучше. Видимо, синяков больше никаких они не нашли, хотя Леше было тревожно, от этого сильно разболелась голова и стало подташнивать.
— Дашуля, прости, что ущипнул тебя, — сказал один из парней. — Ты храпела.
Девочка закатила глаза и села на свое место, заметно повеселевшая. Кажется, она успокоилась.
— Ну что, пацаны, придется вам отдать свои десерты Дашуле, — сказал Леша, — в качестве компенсации морального вреда. Приду — проверю.
Парни погрустнели, а Леша повернулся к Винере и сказал:
— Спасибо, что помогли ее успокоить.
— Я рада, что это просто синяк.
Леше показалось, что в глазах у нее слезы.
— У моей дочери тоже был лейкоз, — тихо сказала Винера, — и я знаю, как выглядят те синяки, я вдоль и поперек все изучила. Это не оно — видно, что от травмы, а не кровоподтек. И других синяков нет, на ощупь температура нормальная, слабости нет. За что детям такое? Всю жизнь будет переживать и бояться. А с вами-то все хорошо? Вы бледный.
Леше действительно заплохело. К тошноте и головной боли присоединилось головокружение. А еще будто бы сковало плечи и давило на грудь, хотелось глубоко вдохнуть.
— Да, чего-то развезло.
— Вы пили что-то? Алкоголь? Кофе?
— Нет, только воду. Ел курицу с рисом, овощи.
— Живот не болит?
— Нет. Но тошнит.
— Вы очень бледный. Пойдемте в уборную, вам нужно умыться. Может быть, станет легче. Я пока придумаю, чем вам помочь.
Она проводила его, Леша побрызгал прохладной водой на лицо. Не помогло. Он вышел, пошатываясь, и двинулся в сторону салона экономкласса. Винера поймала его и сказала мягким голосом: