Синдром самозванца
Шрифт:
— Костя, не начинай…
— Ты ведь не остановишься! Ты продолжишь убивать.
— Нет, она остановится, — возразил я. — Потому что ее миссия выполнена. Для этого не нужна гора трупов.
Соня кивнула.
— Тем более что Диана свое дело знает. Она превратит эту историю в грандиозный информационный повод, — продолжил я.
К нам вышел бармен.
— Что-нибудь вам предложить?
— Стакан воды с газом, — попросил Костя будничным тоном, как будто мы сидели за столиком и обсуждали план экскурсий на острове на ближайшие две недели. Бармен убедился, что другие гости ничего не желают, бросил в стеклянный
— Чтобы прервать дальнейшие размышления на тему, как меня облапошить, — сказала Соня, — у меня есть несколько вариантов плана. Там и «Б», и «В» готовы, и даже «С». Так что не совершаем глупостей, мальчики, и никто не пострадает…
Когда я понял, что собирается сделать Константин, было уже поздно. Стакан обрушился на голову Соне, Костя занес его еще раз и ударил в висок, а потом еще раз и еще. Кажется, стакан треснул, я увидел острый окровавленный осколок. Он делал это так быстро и так точно, что ни я, ни уж тем более Соня не успели среагировать. На ее лицо полилась кровь обильной струей. Она попыталась встать. Костя ударил еще раз — на этот раз сверху и, кажется, одним только кулаком, потому что от стакана почти ничего не осталось. Соня повалилась на стол с тяжелым хрипом.
Я вскочил.
— Что ты наделал?! — прохрипел я.
И кинулся вниз.
Если бы можно было спуститься с лестницы и не оказаться на виду у всего салона бизнес-класса, было бы проще. Я бы прополз между креслами и стащил Диану на пол. У Андрея бы не получилось ее отравить. Но лестница выходит прямо в салон, и не успел я появиться в проходе, как Андрей поднес к носу Дианы пузырек с нафтизином.
Дети и многодетная мать уже бодрствовали. Все, видимо, поняли, что происходит что-то неправильное, потому что дети жались к сидящей в кресле матери, а гувернантки стояли рядом, загораживая подопечных спинами.
Пахло чертовым миндалем. Наверное, часть яда Андрей случайно выдавил от напряжения. А может быть, за счет того, что тюбик открыт, цианид стал испаряться. Диана закрыла глаза.
— Андрей, она ничего не сможет сделать. Она мертва, — произнес я.
Рука Андрея дрогнула. Он побледнел.
Если он был под шантажом, то он отпустит Диану.
Однако то, как его лицо изменилось после моих слов о Сониной смерти, — хотя я не был на самом деле уверен, что это свершившийся факт, — явно показывало, что их отношения строились не на угрозах. Ну да, лепестки в моем доме, а лилия — цветок любви и преданности. Андрей не боялся Соню, он был ей предан. Она сделала или продолжала делать для него что-то такое, за что он был ей благодарен и готов служить.
Блин.
— Если ты убьешь Диану, то сядешь в тюрьму, — сказал я. — Ты не совершал никаких преступлений. Ты лишь помогал ей, был вынужден это сделать. Я все понимаю, и я тебе помогу. Отпусти ее, не совершай ошибку, за которую всю жизнь будешь…
Он надавил на пузырек. Струя ударила Диане в нос.
— …расплачиваться, — закончил я.
Она вскочила с кресла, закашлялась, стала выдувать воздух из ноздрей, стирать влагу с лица ладонями. В ее глазах было отчаяние.
— Андрей, ты идиот!
Я быстро достал упаковки с сахаром, вскрыл три штуки и велел Диане:
— Открой рот! Открой рот!
Диана открыла рот. Я высыпал ей на язык
— Жуй, растирай на языке. Сахар — антидот цианида. У тебя в крови много сахара после колы, там пять ложек на стакан. Но надо добавить еще, на всякий случай. Давай, интенсивнее. И будь спокойна, с тобой все будет в порядке. Иди с девушкой в кухню и запей водой, поняла?
Народ в салоне загудел, люди повскакивали со своих мест, высоко поднимали телефоны, чтобы снять видео с большим обзором. Бортпроводники пытались их угомонить, рассадить, но шоу было слишком увлекательным, чтобы тихонечко спать.
Диана, с трудом переставляя ноги, поплелась за бортпроводницей. В ее глазах плескалась паника, она усиленно рассасывала вязкую сахарную массу во рту.
Спасибо Агате Кристи, которая всем рассказала, как нейтрализовать цианид, не дав отравить Эркюля Пуаро пирожным. Если бы в то время были диетические заменители глюкозы, то все бы у них получилось и старый сыщик с накрученными усами помер бы раньше срока.
Из соседнего салона появился крепкий парень-бортпроводник, спросил, не нужна ли помощь. Видимо, все тут признавали во мне представителя правоохранительных органов.
— Свяжите его, — попросил я и указал на Андрея. — Он опасен. Если есть наручники, лучше сковать ему руки.
Парень побледнел, но кивнул, открыл багажную полку и достал рулон скотча. Андрей, не сопротивляясь, подал руки. Он выглядел убитым горем от известия, что Соня мертва. Одна из бортпроводниц шепнула мне, что Соня жива, ей оказывают помощь: в салоне экономкласса нашелся врач. Говорить об этом Андрею я запретил, пусть мучается.
Я поднял валяющийся на кресле флакончик нафтизина двумя пальцами, стараясь прикасаться к выступающим линиям швов по бокам. Взял из кармана на спинке ближайшего кресла гигиенический бумажный пакет, опустил в него пузырек и передал бортпроводнику со словами:
— Держите вертикально, чтобы жидкость не протекла, это нужно будет отдать полиции.
— Виктор, Виктор! Диане плохо. Она задыхается! — крикнула из кухни Карина.
Я кинулся туда.
Диана сидела в кресле бортпроводницы и держалась за горло и грудь. Глаза были широко раскрыты. На подбородке остались сахаринки. Губы посинели.
Я сел возле нее и сказал:
— Диана, это не яд. Мы его нейтрализовали. У тебя паническая атака. Постарайся успокоиться. Дыши, спокойно дыши. Ты в порядке. Ты в полном порядке. Давай со мной, вдох-выдох, вдох-выдох…
Она пыталась дышать, но спазм был очень сильный. А вдруг там был не цианид?..
— Ты в порядке, — говорил я ей. — Ты в порядке…
Москва, дата записи: март 2023 года.
— Вы изучали статистику женщин — серийных убийц?
— Конечно. По разным данным, женщин-преступниц среди всех серийщиков всего от восьми до одиннадцати процентов, при этом почти всегда преступница хорошо знала жертву. Выбирая, на кого напасть, леди-убийца опирается на постулат, что лучшая жертва — слабая жертва. И да, способ убийства в подавляющем большинстве случаев — отравление. Мотивация совершаемых преступлений крайне неоднородна, и как правило, это поровну корысть и жажда власти. В преступлениях дамы не раскаиваются.