Синдром самозванки, или Единственная для Палача

Рокко Джулия

Я понимала, что утопала в несбыточных мечтах, но боже мой! Как же мне хотелось суметь всё исправить!

В увиденном торге живыми людьми, утешало лишь одно — Андалор не приветствовал торговлю детьми. Но стоило мне только порадоваться данному обстоятельству, как глаза зацепились за что-то яркое.

Потрясающей глубины, вспыхивающая на солнце практически алым, рыжина одного из рабов на продажу. Я против воли к нему пригляделась, тут же ощущая, как ворочается в груди, разбуженная сильными эмоциями, темная мощь моего феникса.

В кучке «дешевого товара» на перевернутой старой бочке сидел

высокий, неимоверно тощий паренек, по возрасту застывший между детством и юностью. Его тонкое красивое лицо со следами побоев и истощения уродовала воспалившаяся метка. Она пламенела на виске и явно болела, пока на неё упорно пыталась присесть какая-то назойливая муха.

— Стой! — Я вцепилась в руку Ланзо точно сражающийся за свою жизнь камчатский краб.

— Что ещё? — с обманчивой ленцой поинтересовался Уркайский, хотя, будучи очень сильным магом, наверняка прекрасно ощущал идущие от меня токи темной энергии.

— Давай его купим, — стараясь подавить волнение, а вместе с ним усмирить и рвущегося на свободу феникса, запальчиво прошептала я.

— Кого? — удивился он.

— Того парня. Рыжеволосого, — стараясь быть незаметной указала кивком.

— Ты полагаешь, он сойдет за хомячка? — Довольный собственной остротой, Ланзо сверкнул белозубой улыбкой.

Да что такое с этим мужиком?! Раньше он был серьезным и хмурым, теперь вон лыбится и к месту, и нет.

— Хомячок у нас всё ещё впереди, — не стала я его обнадеживать. — Но рыженького нужно забрать.

— Как ты это делаешь, Реджи? — спросил с хитрым прищуром.

— Что именно? — я насторожилась.

— Как всего за пару секунд ты от умоляющего «Давай его купим» дошла почти до приказного «Рыженького нужно забрать?».

Теперь уже нахмурилась я. Мгновение подумала, а затем мысленно махнула рукой и просто пожала плечами.

— Ты что, не видишь? Это же ребенок! Как можно быть такими бесчеловечными?

— Торговля подданными стран, с которыми королевство находится в состоянии войны — законна и закономерна. Казна не может содержать такое количество пленных. Продать их тем, кто готов их кормить, гораздо гуманнее, чем просто убить, — просветил меня Ланзо и тут же добавил: — Хотя, будь я на месте пленых, предпочел бы смерть.

— Я тоже, — согласилась, ничуть не кривя душой, и Уркайский как-то по-особому на меня посмотрел.

— Вот и рыженький, разве ты не видишь? — указала на парня, то и дело сжимающего кулаки, видимо, от бессильной злобы.

Что-то предпринять он бы все равно не смог — мешали кандалы и особая блокирующая любые магические проявления пыльца. Она наносилась на инструменты для клеймения и буквально вплавлялась в кожу вместе со знаком их вечной неволи.

— Наверняка, он тоже предпочел бы смерть, — прошептала я, даже на расстояние ощущая ту невероятную силу духа, которая так явственно в нём угадывалась. — Бедный ребёнок…

В порыве острой жалости, я прижала руки к груди, всеми силами сдерживая слезы. Черный феникс всё так же рвался на волю, но, кажется, у меня получалось его усмирять. Впрочем, особо торжествовать пока было рано.

— По нашим законам, в шестнадцать юноша уже не ребенок, а полноценный мужчина, — вновь озвучил бытующие в Андалоре реалии, Ланзо. — Например,

я в шестнадцать уже проходил службу в армии и принимал участие в пятьдесят шестой военной кампании.

Слово «военной» прозвучала так глухо, точно каменный мешок, в который ты попал, с характерным звуком кто-то сверху замуровал неподъемной крышкой.

— Вот видишь, — решила я на это надавить, — какая это напрасная жестокость. Сражаться должны зрелые, хорошо подготовленные люди. А не мальчики. Какими бы взрослыми они себя ни считали. Не знаю, отчего этого никто не понимает! — В порыве эмоций я всплеснула руками. — В наших силах сделать так, чтобы судьба этого рыжика сложилась не так трагично.

— Ты что, Реджи, сейчас пожалела меня? — вдруг напрягся Ланзо, услышав что-то своё и перейдя на низкий угрожающий шёпот.

Я тут же смекнула, что со своей сердобольностью завела наш разговор совсем не в ту сторону, в которую было нужно. Пытаясь это как-то исправить, шумно вздохнула, отчего с трудом упакованная в тесную рубашку пышная грудь тут же пришла в движение. И хотя Ланзо и наполовину не был так похотлив, как Каспар, «магия больших сисек» действовала на него ничуть не хуже. Переключившись, мужчина несколько остыл. Я же поспешила закрепить успех.

— Там, откуда я родом, есть поговорка: «Когда любят, тогда жалеют».

— То есть, ты признаешься мне в любви? — В голосе Ланзо звучал скепсис, смешанный с удивлением.

— В небольшой, — пришлось показать размер на пальцах. — Как к старшему брату, — решила смягчить отказ грубой лестью. — Но она, без сомнения, возрастет, если мы заберем рыженького домой…

Я вылупилась на Уракайского не хуже кота из Шрека, молитвенно сложив перед собой руки.

Через пять минут Ланзо с напором бойцовского питбуля сбивал цену, которую ушлый торговец, чем-то неуловимо похожий на крысу, тут же заломил, стоило пройдохе увидеть, что его товаром заинтересовался маг-вельможа.

Первое, что сделал рыжеволосый едва состоялась сделка по его выкупу, — это плюнул мне под ноги.

— Вот они, Реджи, первые плоды благодарности, — не на шутку развеселившись, прокомментировал поступок Ланзо.

Однако, его, казалось бы, расслабленное насмешливое настроение вовсе не помешало главному головорезу королевства схватить парня за горло и как следует придушить.

— Ещё раз посмеешь выкинуть что-нибудь подобное, и я оторву тебе голову. Ты меня понял?

Рыжий молчал, упрямо сжав побелевшие губы. Он даже не пытался освободиться и, кажется, был вполне доволен тем, как развиваются события.

— Что ты делаешь?! — всполошилась я, постучав мага по руке. — Ты что, забыл? Мы его спасаем, а не хотим доконать. К тому же, мальчик провоцирует нас намеренно. Вероятно, он больше не желает быть ни чьим рабом… — пришлось намекнуть на наш недавний разговор.

Уркайский как бы нехотя разжал свою железную хватку, и я незаметно перевела дыхание.

В конце концов, все мужчины в этом семействе были малость психи или, как минимум, себе на уме. Нельзя было исключать варианта, что в ответ на дерзость пареньку бы просто свернули шею. Что мой новый «родственник» на подобные выходки горазд, я не сомневалась ни минуты.