Синдром тщеславия

Вальтер Макс

Примерно через час у меня голова пошла кругом, а за это время мы умудрились продать едва ли пять процентов товара. Хотя мне казалось, что прицеп уже должен был опустеть. Но нет, гомон голосов очень сильно мешал совершению сделок. Я постоянно сбивался, отвечал одному, затем другому, отчего откровенно путался в ценниках и наименованиях.

— Всё! Стоп! — взревел я и замахал руками. — Заткнулись все, или мы сейчас прикроем лавочку!

Народ тут же затих, а на меня уставилось не менее сотни голодных и удивлённых взглядов.

— Так дело не пойдёт. Мы путаемся

и не понимаем, кому чего нужно. Поэтому, чтобы всё прошло чётко, я объявляю аукцион.

Люди загомонили. Некоторые наверняка не поняли, что я имею в виду, потому как не во всех мирах это мероприятие могло называться одинаково. Многим даже не понравилась моя затея, но я плевать хотел на их мнение. Нам нужно распродать всё и попытаться выручить как можно больше денег. Даже странно, почему эта идея не пришла нам в голову сразу. Скорее всего потому, что мы и близко не подозревали, насколько силён спрос на нормальные продукты в этом мире. Даже Шпала предполагал, что распродажа будет длиться несколько недель. А оно вон как вышло.

К стоянке сбежались все, кто имел относительно приличную платёжеспособность. И если в обычной жизни люди старались вести себя сдержанно, то сейчас они превратились в стадо. Выходит, что мы и впрямь одинаковые: что с деньгами, что без. Теперь нам предстояло систематизировать лоты и решить, что, в каком порядке и по какой начальной стоимости. До кучи — навести порядок в толпе и хоть как-то выстроить народ, чтобы всех видеть.

Закипела работа. Я командовал и указывал пальцем, стоя на прицепе. Шпала с Хлюпой формировали лоты и определяли стоимость, а Клёпка продолжала отгонять воришек от товара. На всё ушло не менее получаса. И наконец я смог объявить первый лот.

— Дамы и господа, вашему вниманию предоставлен лот под названием «Гурман». Набор из лапши быстрого приготовления, банки тушёнки и шоколадки с орешками. Начальная стоимость — двадцать тысяч денег.

— Двадцать пять! — тут же выкрикнул мужчина.

— Двадцать пять от мужчины слева, — указал я на него пальцем.

— Двадцать семь! — назначила новую стоимость женщина с заднего ряда.

Люди быстро поняли правила игры, и вскоре торги пошли гораздо бодрее. Хлюпа выступал в качестве кассира, Шпала, получив от него утвердительный кивок, выдавал продукты. А я продолжал вещать с прицепа, размахивая руками, словно Ленин с броневика. Некоторые, заполучив желаемое, сразу исчезали, другие просто отходили в сторонку, чтобы посмотреть и развлечь себя не таким уж частым шоу.

Естественно, на шум сбежались и кардиналы. Вначале они пытались качать права и даже остановили проведение аукциона. Но Шпала с Клёпкой быстро разобрались с ними, хотя по итогу нам и пообещали выставить счёт. Оказалось, что проведение общественных мероприятий облагается пошлиной. Впрочем, это неудивительно, учитывая суммы, что периодически выкрикивали из толпы на всю улицу. Охочих до халявы в такие моменты — хоть отбавляй. Я откровенно переживал, что счёт нам выставят нереальный, но этот вопрос мы отложили на потом.

Последний набор под названием «Гурман» ушёл аж за сто

тысяч. Торги за него с лёгкостью можно вписать в книгу рекордов. Даже не знаю, на что надеялись эти двое, когда отпускали предыдущие лоты по более низкой цене. За последний блок сигарет вообще вспыхнула драка. Пришлось вмешиваться кардиналам. Кстати, с их появлением Клёпка смогла наконец спокойно вздохнуть, однако бдительности не утратила.

К середине торгов явился Дошик. Его я приметил в толпе сразу. Он стоял неподвижно и буравил нас взглядом, полным ненависти. Думаю, что основные неприятности нас ещё ожидают впереди. Но и этот вопрос мы будем решать позже.

Шпала с Хлюпой пошли на хитрость и начали объединять не самые полезные товары с теми, на которые предполагался бешеный спрос. Например, сигареты уходили только с кошачьим кормом, а стиральный порошок — вместе с пакетированным чаем или растворимым кофе. Одну банку которого я настрого приказал оставить нам. Впрочем, никто особо не спорил.

Торги продлились часов шесть. К их окончанию я едва не охрип. Но мы умудрились распродать всё. Даже бесполезный кошачий корм — и тот смели без остатка.

— Ну, чего там у нас получилось? — прохрипел я, интересуясь итогами торгов.

— Ты офигеешь! — самодовольно ухмыльнулся Хлюпа. — Аукцион был самым гениальным из всех твоих решений.

— Ты можешь без лирики? — Даже Шпала не выдержал и поторопил приятеля.

— Вот, теперь ты наконец-то понимаешь, каково нам, когда из тебя информацию по кусочкам тянуть приходится.

— Хлюпа! — в один голос строго произнесли все мы.

— Почти десять лямов! — предварительно покосившись по сторонам, тихонько ответил он.

— Да ладно? — не поверил Шпала. — Я вроде по среднему рынку всё считал.

— Аукцион, мать его! — Хлюпа воздел указательный палец. — Это тебе не хухры-мухры! Тут всё серьёзно. Игра на конфликте интересов и эксклюзивном товаре в реальном времени воистину творит чудеса. Штопор — ты мой герой!

— Ой, всё, успокойся уже, — просипел я. — Нас вон зелёные человечки ждут.

— Ничего, потерпят, — вскинул подбородок приятель. — Мы теперь не абы кто, а миллионеры.

— Клёп, угомони своего жениха, а то он скоро носом небо поцарапает.

— Имеет право, — ухмыльнулась она и поцеловала Хлюпу в тот самый нос. — Добытчик.

— Тьфу, — сплюнул я в сторону. — Шпал, сможешь сейчас юридическую базу намутить?

— Да у меня уже давно всё готово, мы ведь уже это обговаривали.

— Отлично, — кивнул я. — Бери и заливай её Хлюпе. Пойдём насчёт законов общаться.

Прошло буквально пару минут, и мы, имея в друзьях квалифицированного юриста, отправились на переговоры с представителями власти. К слову, серьёзные сертифицированные базы обошлись нам почти в полмиллиона денег. Теперь понятно, за что местные адвокаты дерут такие суммы за свои услуги. Нет, в целом подобные знания могут позволить себе все, кто пожелает. С подходящим достатком, конечно. Но ведь к знанию закона ещё полагается умение владеть языком, а также умение лавировать между пунктами.