Синдром Вильямса

Трапная Марта

— Что тебе можно вернуть твои ноги. И если ты кроме моего лечения, будешь сама заниматься ногами каждый день, если ничего не случится с нами обоими, то следующим летом ты сама будешь бегать за грибами и ягодами… Или сбежишь от меня навсегда.

— Не надо думать обо мне плохо, — сказала Астра. — Я не для того приехала к тебе, чтобы сбежать. А как ты это выяснил?

Селикс по-настоящему развеселился.

— Да ты упрямая, как я посмотрю.

— Очень, — подтвердила Астра.

— Я когда-нибудь тебе объясню.

— А можно прямо сейчас?

Так началось не только ее лечение, но и ее

учеба. Селикс объяснил Астре, что каждое живое существо состоит из клеток, а в каждой клетке есть заветный сундучок — ядро, а в нем — длинные-предлинные цепи молекул, которые хранят в себе важные знания — о том, чем должна заниматься эта клетка, как себя вести при болезнях или во сне, сколько должна жить и как часто размножаться… Иногда эта информация оказывается ложной или неполной, или исковерканной, или подмененной — и тогда человек начинает болеть. И для того, чтобы увидеть эту информацию, ему пришлось научиться видеть совсем другой свет… и с тех пор он не может смотреть, как обычные люди. Это случилось много лет назад, и Селикс уже придумал, как сделать так, чтобы не отказываться от одного зрения ради другого. Но себе он уже не сможет ничего исправить, потому что настраивая себе другое зрение, он сломал первое, в то время как его можно было просто отключить. Но зато другие больше не повторят его ошибок. Астра оказалась прилежной ученицей и скоро уже понимала многое из того, что он диктовал ей по утрам и иногда даже задавала вопросы не только о том, как правильно писать слова.

Лечение тоже двигалось. Боль пришла очень быстро. Сначала она была слабой и даже приятной, легкие покалывания и тепло — так отходят после сильного холода замерзшие ладони. Но потом жар разгорелся, а покалывания превратились в резь и судороги. А Селикс радовался и говорил, что все правильно, так и должно быть. Он почти каждый день готовил грибы и ходил в деревню за молоком и творогом.

— Тебе нужно, — рявкнул он, когда Астра сказала, что онслишком сильно ее балует. — На твоих ногах должны нарасти мышцы, чтобы ты могла стоять.

Астра каждый день старательно делала упражнения, которые ей показал Селикс. От них становилось еще хуже, ноги скручивались внутри, как будто там были веревки, Астра шипела от боли, из глаз ее текли слезы, но она не прекращала заниматься, пока не выполняла то количество упражнений, которое ей назвал Селикс. Астра слишком хорошо помнила, каким он был при разговоре с Мартыном и не хотела услышать от него таких же слов. Следом за ней не шли Сороки, он не дал бы ей второго шанса.

И однажды, когда он положил ей ладони на ногу, Астра чуть вскрикнула.

— Что? — спросил Селикс.

— У тебя шершавые пальцы, — виновато сказала Астра. — Я думала, они гладкие.

Селикс покачал головой, дотронулся пальцами до своей щеки и поднял брови.

— Они шершавые только самую малость, Астра.

Однако руки убрал и сказал, что в лечении нужен перерыв. Но уже на следующий день Селикс снова вынес ее на поляну. Но вместо того, чтобы усадить на траву, отпустил одну руку, чтобы ноги Астры коснулись земли, а второй продолжал держать ее за плечи. Астра зашипела.

— Тебе больно? — удивился Селикс.

— Кажется, у меня иголки в чулках.

— Это кажется. Смотри, у тебя уже должно получаться стоять. Я только

поддерживаю тебя. Но стоишь ты сама.

— Стою, — сказала Астра, — но можно я сяду, хочу вытряхнуть иголки из чулок.

— Нет там никаких иголок! — рассердился Селикс, но Астра, извернувшись, выскользнула из его руки, сделала шаг в сторону и спокойно уселась на траву.

— Да ты издевалась надо мной! — рявкнул Селикс. — Я тебя таскаю на руках, а ты давно уже преспокойно могла ходить сама!

Астра всхлипнула.

— Не кричи на меня. Я пробовала уже несколько дней стоять, случайно. Когда вставала с кровати. Так удобнее.

Селикс присел рядом с ней и погладил по голове.

— Не плачь. Конечно, так удобнее. А ходить вообще намного удобнее, чем ползать.

— Вот ходить я пока не пробовала, — призналась Астра. — Очень больно ступням. Будто гвозди вбиты.

— Ну-ка, позволь я кое-что проверю. — Селикс коснулся ее щиколоток кончиками пальцев и быстро убрал. Покусал губу, взлохматил волосы.

— Знаешь, кажется, я перестарался. И слишком усилил сигналы нервных окончаний. Я еще не могу точно определить, когда достаточно, у меня мало опыта в таком лечении, всего пару сотен лет… — он виновато замолчал.

— Ничего страшного, — отмахнулась Астра, — главное, я могу ходить.

И только через пару дней она поняла смысл этой фразы. Пару сотен лет для него немного. Сколько же он живет?! Но спросить об этом она не решилась. А ходить Астра действительно начала очень скоро, несмотря на то, что чулки кололись, обувь была неудобной и даже легкий удар ветки куста по ноге причинял боль. Она исходила все окрестности вокруг и хорошо знала не только лес, но и все близлежащие селенья. Она могла бы даже уйти в город, если бы хотела. Но она не хотела. И когда Селикс уходил в город, она всегда отказывалась идти с ним, хотя он и предлагал. «Зачем? — спрашивала она его, — я не скучаю, мой дом здесь».

Они прожили вместе почти год, когда Селикс сказал девушке однажды вечером, что приглашает ее на прогулку. Астра испугалась. Она не любила неожиданностей. И зачем нужна была какая-то специальная прогулка, если они и так почти каждый день куда-то ходили?

Но все же вечером, когда до заката было еще далеко, а дневные дела уже закончились, она старательно причесалась, надела свое единственное «парадное» платье, которое не доставала из мешка с тех пор, как приехала сюда из города и вышла из пещеры. Селикс улыбнулся. Он не мог видеть ее прически или платья, но он чувствовал ее настроение и легкие шаги. Астра действительно ходила легко — ей пришлось научиться ступать осторожно и быстро, чтобы испытывать как можно меньше неприятностей при ходьбе. Селикс взял ее руку и они пошли.

Спустя пару минут Астра поняла, куда они идут и ее страх стал сильнее. Селикс вел ее к той самой просеке, на которой ее оставил сосед. Астра знала, где она и наверное могла бы найти то самое место, где она провела ту ночь, но она никогда не ходила туда, скорее, наоборот — девушка старалась избегать этого места.

— Ты хочешь бросить меня? — спросила она Селикса, когда поняла, что не может больше терзаться, что еще немного — и она расплачется, упрется ногами, будет хвататься за ближайшие ветки деревьев, только бы не неизвестность впереди.