Синдром власти
Шрифт:
Эрик поперхнулся.
– И вы его приняли?
Она посмотрела на темный залив.
– Вот почему мне нужен ваш совет. Я не знаю... Я просто не знаю. Он помог мне сделать карьеру, вознес на вершину славы.
– Она повернулась обратно к Эрику.
– И он действительно хороший парень... если постараться его понять.
Эрик глубоко вздохнул.
– Могу я вам рассказать одну историю?
– О чем?
– Сегодня утром вы упомянули доктора Карлоса Аманти, изобретателя психозонда. Вы его знали?
– Нет.
– Я был его учеником.
– Что такое психозонд?
– Писатели о науке высмеивали его. Они обозвали психозонд "чтецом мыслей". Это не так. Он предназначен лишь для интерпретации некоторых подсознательных импульсов человеческого мозга. Думаю, что когда-нибудь с его помощью можно будет и читать мысли. А сейчас это просто примитивный инструмент, временами непредсказуемый. Целью Аманти было общение с подсознанием, используя интерпретацию энцефалографических волн. Идея заключалась в том, чтобы их усилить, сохраняя четкое разделение по типам, и перевести вариации типов в соответствие с мысленными образами.
Колин прикусила губу.
– И вы думаете, что музикрон поможет вам усовершенствовать психозонд. Что его можно использовать в борьбе с синдромом?
– Думаю, что больше.
– Он смотрел вниз на мостовую.
– Вы стараетесь что-то мне рассказать, скрывая самое главное, - сказала Колин.
– Это насчет Пита?
– Не совсем.
– Зачем вы перечисляли те места, где мы побывали? Это ведь не было случайностью. К чему вы ведете?
Эрик задумчиво посмотрел на нее, оценивая ее эмоциональное состояние.
– Разве Пит не рассказывал вам обо всех этих местах?
Колин прикрыла рот ладонями и уставилась на него широко открытыми глазами. Она простонала:
– Только не синдром... и везде в этих городах?
– Да, - глухо ответил Эрик.
Она покачала головой.
– Что вы хотите этим сказать?
– Возможно, что все это натворил ваш музикрон.
– Нет!
– Разумеется, я могу и ошибаться. Но посмотрите, как все сходится. Аманти был гением, работавшим на грани безумия. У него был нервный срыв. Потом он помогал Питу строить машину. Возможно, что машина скалькировала структуру мозговых волн оператора и преобразовала их в импульс безумия. Музикрон превращает мысль в воспринимаемую энергию - звук. Вполне возможно, что он внедряет разрушительный импульс непосредственно в подсознание.
– Он облизал губы.
– Знаете, я слышал эти звуки, даже когда закрывал уши ладонями, видел вас с закрытыми глазами. Помните мой кошмар? Моя нервная система реагирует на субъективный импульс.
– Это происходит с каждым?
– Скорее всего, нет. Пока личность не подготовлена, как я, годами, проведенными в ауре подобной машины, эти импульсы будут отсеиваться на пороге сознания. Они будут подавлены, как невероятные.
Колин поджала губы и снова покачала головой.
– Я не вижу, каким образом вся эта научная галиматья
– Может быть, и не вызывает. Но слишком много совпадений. Вот почему я собираюсь попросить вас об одолжении. Могли бы вы достать диаграммы кривых музикрона? По ним я мог бы определить, на что способна эта штука. Может, у Пита есть ее техническое описание?
– Внутри музикрона есть что-то вроде толстой тетради. Наверное вы это имеете в виду.
– Могли бы вы ее принести?
– Может быть. Но не этим вечером... и я не решусь рассказать Питу.
– Почему не сегодня?
– Пит спит с ключом от музикрона. Когда он им не пользуется, то запирает, чтобы кто-нибудь не забрался внутрь и что-нибудь не испортил. Музикрон все время должен оставаться включенным, потому что его очень долго разогревать. Что-то насчет кристаллов или потенциальной энергии, точно не помню.
– Где Пит проводит время?
– Там внизу жилище, специальные апартаменты.
Она отвернулась, вдохнула соленый воздух и снова обратилась к Эрику.
Колин дрожала.
– Я знаю, это не музикрон. Я... они...
Она плакала.
Эрик придвинулся поближе и обнял ее за плечи, выжидая. Он чувствовал, как она дрожит. Затем Колин прижалась к нему и немного успокоилась.
– Я добуду эту тетрадь, - она беспокойно шевельнула головой.
– Она докажет, что это не музикрон.
– Колин...
– Он настойчиво сжал рукой ее плечи.
Она придвинулась ближе.
– Да.
Эрик наклонил голову. Ее губы были теплые и мягкие. Колин прильнула к нему, потянулась, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
– Это неправильно, - сказала она.
Он снова наклонил голову, и Колин потянулась навстречу. Это был нежный поцелуй.
Она медленно повернула голову в сторону залива.
– Так не может быть, - прошептала Колин.
– Так быстро, без предупреждения.
Он зарылся лицом в ее волосы, вдохнул.
– Как так?
– Так, словно вы нашли дорогу домой.
Эрик сглотнул.
– Моя дорогая.
Их губы снова встретились. Она потянулась и погладила его рукой по щеке.
– Мне пора идти.
– Когда я снова тебя увижу?
– Завтра. Я скажу Питу, что мне надо кое-что купить в городе.
– Где?
– У тебя есть лаборатория?
– В моем доме на Чалмерс Плейс, на другом берегу озера. Это прямо напротив вас.
– Я приду, как только смогу достать тетрадь.
Они снова поцеловались.
– Мне в самом деле уже пора идти, - прошептала Колин.
Эрик крепко держал ее.
– В самом деле.
– Она потянулась.
– Спокойной ночи, - она поколебалась, - ...Эрик.
– Вокруг нее сомкнулись тени.
Он слушал жужжание лифта, прислонившись спиной к бетону и делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться.
Слева послышались неторопливые шаги. В лицо уперся луч фонарика, за ним блеснула повязка ночного патрульного. Луч сместился к эмблеме на его груди.