Синдром второго шанса
Шрифт:
– Кто-то был у нас отважным, – шепнул он мне в ухо. – Она не боится ни пуль, ни маньяков, но при этом внутри неё сидит маленькая трусиха.
– Это совсем другое, – захныкала я, желая спрятаться у любимого за пазухой. – Я виновата перед ними.
Нам открыл Эрик, тут же с напускной театральностью прокричав на весь дом:
– Ого, какие люди! Чета Прайсов с детишками пожаловала! Моему племяннику уже год, а я вижу его в первый раз! Что-то вы зачастили, видеть свою сестру раз в два года – так и надоесть не долго.
– Хватит кривляться
– Я злюсь на неё! – огрызнулся мой брат, отказывающийся встречаться со мной глазами. – Сильно и безудержно злюсь!
– Мама, – выдохнула я, когда Эмили вышла к нам на встречу. – Поздравляю.
А она, просто кивая, стояла молча и плакала, глядя на нас.
– Прости меня, – прошептала я, умоляюще вглядываясь в её глаза.
– И кто тут у нас такой? – вытерев слёзы, заворковала она к Джери, так и не сказав мне ни слова. Выхватив у меня сына, она понесла его в гостиную к остальным гостям.
– Им тяжело со мной общаться, – проговорила я, оставшись с Эйданом в коридоре.
– После того как ты без вести пропала почти на два года, а если точнее двадцать месяцев и пять дней? Да, им тоже было не просто. У Эмили спустя месяц случился сердечный приступ. Она всегда плакала, когда я заходил к ним. Так что милая, одного «прости» будет мало, – Эйдан хоть и был со мной нежен, его слова звучали с укором.
– Эйдан, я люблю тебя, – пробормотала я, хватаясь за него.
– Мне бы хотелось испытывать от этих слов счастье, только прошу тебя, научись их говорить не тоном прощания, потому что, когда ты это так произносишь, у меня начинается паника и возникает желание привязать тебя за ногу.
Маминых гостей я не знала, зато все заочно знали меня. Несколько мужчин и женщин того же возраста что и Эмили, её коллеги, как мне представили. Все как один восхищались малышом Джеффри, тема моего исчезновения была под запретом, но я и Мэтт чувствовали себя немного не в своей тарелке, особенно когда Эйдан объявил моим родителям, что наша с ним помолвка состоится уже на следующей неделе. И вот тогда Эмили впервые за этот вечер посмотрела на меня, задав прямой вопрос:
– Неужели ты наконец разобралась?
– Помолвка ведь не свадьба, – ушла я от ответа, что не понравилось не только Эмили, но и Эйдану.
– Но ты ведь любишь его? – мама задержала меня на кухне, когда я помогала ей с посудой.
– Да. Какой-то странной сумасшедшей любовью. Скажи мам, если бы ты знала, что папа скрывает от тебя нечто неприятное, ты бы вышла за него замуж? – вот так прямо спросила я, и то только потому, что была уверенна, что Эйдан нас слышит.
– Почему бы тебе просто не довериться Эйдану? – она ответила так, как я в принципе и ожидала. Эмили была членом фан-клуба Эйдана, она не могла предать это ослепительное божество. – Кстати Кира, твой отец признался мне откуда у тебя шрам, это он ударил тебя, и он до сих пор сильно сожалеет детка, – с чувством вины добавила мама.
–
– Доченька, дело не в том, выйдешь ты замуж или нет. Я просто всё ещё не могу осознать, зачем тогда ты совершила такой поступок, если всё равно в итоге вернулась к нему? К чему было обрекать на страдания себя и стольких людей? Почему ты лишила меня радости заботиться о тебе, нянчить моего внука? Ничего бы этого не было, если бы ты вышла замуж за Эйдана ещё тогда.
– В той ситуации, возможно не было бы и моего сына или он бы родился с каким-нибудь пороком. Склоки Прайсов, оживший Натан, чрезмерное внимание общественности к этой семье, любовные связи Эйдана на стороне и его мания всё контролировать довели бы меня до выкидыша. Я ушла как кошка, привела своё потомство в сокровенном месте и вернулась.
– Но ты бы не вернулась, если бы Нил Кантана не скончался, – упрекнула меня мама, попав в точку.
– Верно, меня есть за что осуждать, – разочарованно тряхнула я головой. – Но я нисколько не жалею. В моей жизни был удивительный год, полный любви.
– Только вот этот расчудесный человек влюбил тебя в себя и скрыл правду, – нарисовался из-за угла Эйдан, иронично приподняв свою красивую бровь. – Он заполнил тобой и твоими детьми свой дом, чтобы не чувствовать себя одиноким и не сказал, что умирает. Так почему он хороший, а я плохой?
– Боже, Эйдан, я не говорила, что ты плохой! – меня не смущало, что родные и дети смотрят, как я выражаю свою ласку, целуя Эйдана. – Поэтому я и добиваюсь прозрачности между нами, чтобы наши отношения сложились правильно, чтобы не было этих глыб на шее, чтобы любить преданно и безраздельно.
– Говоришь как героиня дешевого романа, – съязвил Эрик, продолжая дуться на меня. – Нужно ещё только отставить ножку и запрокинуть голову.
– Эмили, вы ведь мечтаете повозиться с внуками? – вдруг собрано и жестко произнёс Эйдан, смерив перед этим грозным взглядом моего брата. – Поехали со мной, и я расскажу тебе, – обречённо посмотрел он на меня. – Но вернуться мы сможем только через неделю. Как раз к помолвке, если она, конечно, состоится после этого.
– Согласна, – не раздумывая кивнула я. – Только мам, тебе придется пожить у меня дома. Мэтт присмотрит за всем. Ты поможешь мне Мэтью?
– А у меня типа есть выбор? – вскинул тот бровь, переняв манеру у Эйдана.
– Не переживай ты так, – успокаивал меня Эйдан, когда уже на скорости сто сорок километров в час, я начала жалеть о том, что так резко сорвалась с ним на целую неделю. – Эмили справиться. Тем более рядом будет опытная няня и твой ненаглядный Мэтт. На крайний случай у них есть Натан, – зловещим тоном, исковеркал он имя брата. – Меня пугает, например то, что нас с тобой ждёт, а не детские капризы.
– Только давай не будем о крайних случаях. Куда мы едем?