Синдром выгорания любви
Шрифт:
– Никогда, Егор Петрович, никогда с вами такого не случалось!
Юля вернулась к себе в кабинет озадаченная. Ей было понятно только одно – материал должен затрагивать серьезные социальные вопросы, а факты, что лягут в основу сочинения, должны быть достоверными. Следствие вряд ли поделится с ней информацией, а тиражировать домыслы и догадки никто ей не позволит. В первую очередь ей нужен герой, та самая женщина, которую убили. Сорнева пока ничего не знает о ней, но почему-то она оказалась в доме престарелых. Кому помешала бабушка – божий одуванчик?
Юля решила начать сбор информации со статистики и ужаснулась – дома престарелых горели по всей Росссии,
– Ну что, любимица главреда, получила персональное задание?
– Ой, Милочка Сергеевна, кто же любимицам задание про жуткие трагедии дает?
– Про дом престарелых будешь писать? – сочувственно произнесла ответсек.
Юлька молча кивнула, а Мила Сергеевна продолжала:
– Правильно говорят, что старость не радость, а долгая старость – это всегда немощь и скверный характер. С возрастом, увы, никто не становится мудрее, все изъяны вылезают наружу. У меня такая свекровь была у Мужа Два. – Ответсек газеты Мила Сергеевна замужем была несколько раз и своих мужей называла по номерам, – Муж Раз, Муж Два, Муж Три. Следовательно, свекровей у нее тоже было несколько – по количеству мужей.
– Если помощь какая будет нужна – обращайся. Ты ведь, Юлька, совсем молодая, а молодость старость не поймет, не потому, что ты глупенькая какая, а потому, что молодые не дозревают, что ли, до такого понимания.
– Милочка Сергеевна, что же вы меня раньше времени пугаете? Да и не про старость я буду писать, а про пожар в больнице. Согласитесь, что есть разница?
Юля Сорнева не предполагала, как она заблуждалась.
Глава 3
Директор – такой же человек, как все остальные, только он об этом не знает.
Наши дни
Антонине Михайловне Котенковой нравилось быть директором дома престарелых, нравилось – и точка. Чтобы взойти на эту высокую, по городским меркам, ступеньку, ей потребовались годы и годы. После окончания медицинского института она три года тихо просидела в поликлинике на приеме терапевтом, а потом решила, что скромность для продвижения по должности совсем не уместна. Серую мышку на рабочем месте никто не заметит и повышение не предложит. Так и будешь сидеть за своим столом до самой пенсии, это факт, и Антонина решила действовать. Первое, с чего надо было начать, – совершенствовать свои профессиональные навыки, и Антонина начала учиться на всевозможных курсах повышения квалификации: на бесплатных – за счет больницы, на платных – за счет мужа, который не только хорошо зарабатывал, но и все свободное время посвящал сыну.
Главный врач поликлиники Виктор Петрович Селезнев, мужчина в годах, отметил инициативу старательного молодого врача, которая постоянно подходила к нему советоваться. Он видел, что Антонина Котенкова владеет многими навыками и умеет подстраиваться под любые ситуации, не терять
– Вы очень перспективный врач, – как-то сказал Селезнев комплимент.
– Спасибо, мне очень приятно это слышать, – она зарделась румянцем.
– Из вас получится хороший руководитель, – обнадежил он.
– Я думаю, что не доживу до этого дня, – мрачно пошутила Котенкова.
– Это еще почему, Антонина Михайловна?
– Конкуренция высокая, все руководящие места заняты, а когда они освободятся, я буду совсем старой.
– Вы меня насмешили, – он посмотрел на нее поверх очков. – Хорошо, я что-нибудь придумаю для вас. Молодежь нужно продвигать.
Антонина почувствовала, что она оказалась в нужном месте в нужное время.
Должность, которую ей предложили через месяц, – заместитель главного врача по мобилизационной работе и гражданской обороне. Не бог весть что, решила она, но кабинет был отдельный, работа руководящая и ответственная. Первые два месяца Антонина основательно изучала должностную инструкцию, правила и нормы охраны труда, нормативные акты и прочие необходимые документы. Но была одна значительная деталь, которая во многом снижала значимость ее работы: готовиться к чрезвычайным ситуациям в поликлинике никто не хотел. На ее активную деятельность коллеги посматривали иронично и предложений по развитию и совершенствованию деятельности учреждения здравоохранения в условиях ЧС не делали. Впрочем, Антонине Котенковой этого и не требовалось, она справлялась сама – писала отчеты, ездила на конференции и даже выступала с докладами. Главный врач всегда хвалил ее, как публично, так и на совместном чаепитии, была у них такая совместная традиция. Ввела эту традицию, конечно, Антонина, которая однажды, будто случайно, задержалась после планерки и смущенно предложила:
– Может, чаю выпьем? Мне очень надо посоветоваться с вами.
– Если вам удобней советоваться за чаем, то, конечно, – улыбнулся Виктор Петрович. Ему нравилась молодая женщина, и ее общество было приятным.
– В отрасли объявлены Дни гражданской обороны, нас просят участвовать. Я даже план набросала, вот, посмотрите, – она пододвинула ему листок.
– А где у нас аварийно-спасательные формирования?
– Их нет. Но они должны участвовать в отраслевом соревновании.
– То есть, я правильно понимаю, Антонина Михайловна, таких отрядов у нас не существует, но мы должны обеспечить их участие в соревнованиях?
– Да, правильно, – она потупила взгляд. – Что же делать?
– А у нас есть договор с пожарной частью на медицинские осмотры?
– Есть! – она отрапортовала бойко.
– Ну давайте сделаем к нему дополнительное соглашение, что пожарные берут над нами шефство и выступают за нас в этих соревнованиях. Годится?
– Виктор Петрович, вы гений! Вы спасли нашу поликлинику и меня!
– Ну, мне особенно приятно ваше спасение. – Главврачу нравилось, что в глазах молодой заместительницы он выглядел всемогущим.
С тех пор почти после каждой планерки Антонина задерживалась на чай, минут на двадцать. Разговор всегда был душевный и немного двусмысленный, с нескромными намеками и касаниями. Котенкова понимала, что дело медленно, но верно идет «к постели». Она не возражала бы иметь главврача в любовниках. А что, дело хорошее, он сможет обеспечить ей более интересную работу, чем написание отчетов о несуществующих мероприятиях. Но однажды события повернулись по неожиданному сценарию: Виктора Петровича Селезнева отправили на пенсию. Тоня злилась.