Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
С чего бы Мэлу приезжать в Моццо? Хотя если бы парень не послушался и примчался, я бы пожурила его, но не отпустила. Ни за что.
После ужина вернулась в комнату, решив не доводить Эр до инфаркта просьбами прогуляться к местному морю. Пусть женщина спокойно уедет домой, а то из-за моей активности схлопочет выговор от начальства. Наверняка Эр обязана докладывать обо всем, что происходило за день, как и охранники которые
Перед тем, как позвонить Аффе, я вынула затычки из ушей, с которыми ходила в столовую.
– Эвка, привет!
– закричала девушка.
– Рада тебя слышать! А я думаю, вдруг не вовремя позвоню.
– Всегда вовремя. Мне тут скучно. Я в Моццо.
– Вау! Класс! Какая температура воды?
– Не знаю. Я опять заболела.
– Ну, надо же, - огорчилась соседка.
– Что за зараза к тебе липнет и не отстает?
– Это ак-кли-ма-ти-за-ция, - повторила я по слогам умное слово. Язык иногда переклинивало на сложных терминах.
– Бывает. Слушай, а ты, правда, не видишь?
– Не вижу, - ответила я с заминкой. Было бы удивительно, если бы Аффа не спросила о слепоте.
– Это не страшно, - заверила она.
– Вернется когда-нибудь, я чувствую. А у меня, знаешь, какая интуиция? Бьет в яблочко!
– Это точно, - улыбнулась я. Значит, девушка не отвернулась от меня. Она ответила на звонок, хотя могла бы проигнорировать вызов.
– И надолго ты в Моццо?
– Не знаю. Около месяца. А как Лизбэт? Сто лет ее не видела.
– Задумчивая, - понизила голос Аффа. Наверное, прикрыла динамик рукой.
– Из-за покушения институт стоял на дыбах. Все каникулы только о тебе и говорили. Опрашивали студентов и преподавателей - всех без исключения. Жестче, чем после пожара. Слушай, а Симу-то выписали, - переключилась она на другую тему.
– Я сперва напугалась, когда увидела его в пищеблоке, а потом... Ужасно всё это... Но он молодец. С юмором относится к жизни и к подколкам.
Отрадно слышать. У Симы есть внутренний стержень, который не позволит прыгнуть вниз головой с чердака, а еще цепи, удерживающие на бренной земле. Это отец-инфарктник и брат. А Радика никакие цепи не удержали. Вырвал их с корнем и освободился от проблем.
–
– Помогу, - согласилась Аффа.
– А Мелёшин на что? Он же на занятия ходит.
– Как ходит?
– осип вдруг голос. Запоздалая ангина? Эр отключила кондиционер еще утром.
– Да вот так. Видела его у святого Списуила. Позавчера пришел в институт, как семестр начался. А ты разве не знаешь?
Я молчала, не в силах ответить. Аффа что-то путает. Мэл лечится. Он сказал, что болеет. Разве стал бы он обманывать?
– Слушай, не пойму ваши отношения. Мелёшин болеет - ты не в курсе. Он учится - ты не знаешь. Он кинул тебя, что ли? Вы общаетесь или как?
– Нет. Не знаю. Общаемся, - ответила механически.
– Ладно, Аф, мне на процедуры пора.
– Конечно. Укольчики всякие. И горло полощи, - сказала невпопад девушка.
– Звони.
Что происходит?
Почему Мэл ведет себя странно и недоговаривает? Боится расстроить? Доктор сказал, теперь у меня железная психика. Бей потрясениями по голове - отскочат со звоном.
Кто обманул первым? Улий Агатович, рассказавший о мнимой болезни Мэла, или Стопятнадцатый, повторивший слова доктора?
В чем правда? У кого спросить?
А правда в том, что я не вижу волны, и об этой сенсации наслышаны все кому не лень. Когда слепота является тайной за семью печатями, и о ней знают единицы - это одно, а когда вся страна тычет в меня пальцами - это другое. Вот почему Мелёшин-старший фильтровал газетные статьи, вымарывая из них слова обо мне и Мэле. Он старался свести к минимуму упоминание о своей фамилии.
Как дальновидный политик и глава уважаемого семейства, Мелёшин-старший давно просчитал всевозможные ходы. Из комы мало кто выбирается без последствий для серого вещества, и мое выздоровление, стремительно вскарабкавшееся на гору, может еще быстрее покатиться назад. Из-за отравления у меня теперь мозги набекрень. Кто знает, вдруг врачи поставят диагноз "идиотизм" или "аутизм"? Иными словами, официальная дурочка.
Да, иногда туго соображаю и многого не помню. Но ведь продолжаю лечение. И обязательно выздоровею!