Sindroma unicuma. Finalizi

Хол Блэки

Отодвинув дрожащими руками зеркало, я оглянулась на Альрика. Реальный профессор смотрел на меня так же, как в отражении, и он знал о том, что показало specellum verity. Затем его взгляд, обугливающий нервы, переключился на проректрису. Доли секунды, а для меня - вечность. Животная составляющая заскреблась, завыла, порываясь к нему. Я залпом влила в себя стакан воды. Противная и теплая. Эх, охладить бы gelide candi*, но увы, не сумею. Могу лишь катализировать исполнение желаний.

–

Спорим, обсуждаем, а между прочим, Эва Карловна имеет право решающего голоса как пострадавшая сторона, - сказал Михаслав Алехандрович, и все посмотрели на меня.

– Эва, прими правильное решение, - подтолкнул ненавязчиво Мэл.

А я давно приняла. Сразу же. Петя искренне раскаивался, даже интуицию не потребовалось призывать.

– Не хочу на занятия, - сказала Мэлу, когда суматоха улеглась, и чемпиона препроводили в деканат родного факультета.
– Покатай по городу.

Должно улечься. Перевариться. Осмыслиться.

Мэл не стал спорить.

Странное мы являли зрелище. Поток разноцветных зонтиков тёк в институт по аллее, огибая нас, а мы неспешно шли в противоположную сторону, к воротам. И свора журналистов, метнувшихся к "Турбе" аки гончие, не вызвала прежнего раздражения.

Колеса автомобиля прорезали лужу, создав брызги выше кабины.

– Через квартал, - попросила я, и Мэл свернул в район, где жили невидящие. По стеклу машины ползли дождевые струйки, методично работали дворники.

– Нету ливнёвки, что ли?
– пробурчал Мэл, бороздя глубокие озера на дороге.

Дома - низенькие, неприметные, с потеками промокших стен. Тихие сонные улочки... Мокро... Вселенская сырость - снаружи и в груди.

Дело с неудавшейся кражей решили умолчать. Пете предложили перевестись в другой ВУЗ по собственному желанию. Похожий факультет оказался на севере, где я проучилась почти полгода. Думаю, Петя ужасно обрадовался. Еще больше он радовался тому, что родителей не поставили в известность.

Мэл искрил недовольством, но сдержался.

Мне объявили устный выговор за нарушение студенческого кодекса. Я покаялась и заверила, что впредь не преступлю закон и порядок в альма-матер.

Консилиум принял решение перепрограммировать Монтеморта, углубив и расширив гипноз.

Когда улеглась эйфория после разоблачения неудачливого преступника, Стопятнадцатый неловко крякнул.

– Ну-с, любезные, подскажите, что

нам делать с даром Эвы Карловны? Как прикажете защищаться? Альрик, тебе задание - разработать доспехи, - засмеялся громко и раскатисто. Давненько я не слышала смех своего декана.

– В сложившихся обстоятельствах можно заявить о sindroma unicuma Gobuli* в научных кругах, - предложил профессор.
– Провести серию опытов, исследований... При правильном подходе открытие может стать сенсацией. Опубликуем дневники Гобула, расскажем правду о его работах.

– Об открытии можете заявлять сколько угодно, но Эву не впутывайте, - сказал Мэл.
– Ваша теория об её якобы даре - блеф. Вы оправдываете свои и чужие слабости, сваливая вину на одного человека. Это недоказуемо и попахивает некрасиво.

– Если желаете, я докажу, - произнес профессор с угрозой.

– Нет, - возразил Мэл.
– Обнародуете домыслы о "даре" Эвы - и я тоже не стану молчать. Поверьте, мне есть, что рассказать. Считайте, Эва оказывает влияние и на меня.

Я метнула испуганный взгляд на профессора. Ни о чем предосудительном никому не говорила! А если бы сказала, то задушилась бы собственным языком.

Деканы примолкли, не стала высказываться и проректриса. Однако Альрик не испугался.

– Кто дал вам право принимать решения на неё?
– кивнул на меня.
– Уж не Ungis Diavoli*? По-моему, этого недостаточно.

– Более чем, - ответил Мэл.

Серое насупившееся небо, мокрый асфальт, дождь плачет.

Мой дар и проклятие - быть катализатором чужих желаний.

Кто знает, может быть, Некта передумал и вместо того, чтобы сожрать, вывел меня из подземелья, подарив на память странное "колечко"? И Радик поступил неадекватно, сперва признавшись черствой девице в светлых чувствах, а затем лишив себя жизни. Вот почему бесплотный дух парнишки указал на меня! Радик ни за что не решился бы на отчаянный шаг, не будь меня рядом.

Тао Сян в сортировочной утиля обвинил, что я напевала и подзуживала, но, в конце концов, его "хоца" поддалась давлению.

Возможно, девица на новогоднем банкете станцевала канкан со стриптизом на столе под влиянием моего дара. Захотелось ей, видите ли. Кому-то хочется мороженко, кому-то - срочно устроить Армагеддон, а кому-то - сплясать спьяну на скатерти-самобранке.

А драка в "Вулкано", начавшаяся спонтанно? И мужчины, не бросившие меня в дыму. На них тоже повлиял мой дар?