Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
Кое-как восстановив равновесие, я оказалась по пояс перед вентиляционным проемом. Черный провал выглядел пугающе.
– Залезай и сразу головой налево, - прохрипел Михалыч и закашлял.
Решившись, я завалилась в проем и заползла в шахту - крайне неловко и неуклюже. Наверное, мои ноги в чулках то и дело оголялись перед мужчиной, но и мне, и ему было не до стыдливого смущения. Вентиляционный туннель оказался темным, квадратным
В шахте дым быстро протягивался, и дышалось гораздо легче. Пахло металлом и потревоженной пылью. Наверное, проползшие ранее мужчины собрали со стенок всю грязь и паутину. Уж если я пригибала голову, представляю, каково пришлось им протискиваться вперед при немалой мускулатуре.
Заныли ладони. Я подула на ссадины, заработанные в попытках удержать равновесие, стоя на плечах Михалыча.
Пришлось подождать, прежде чем мужчина забрался следом. Меня начало раздирать волнение из-за его долгого отсутствия, но неожиданно туннель вздрогнул, сзади закряхтели и закашляли, и я обрадовалась Михалычу как самому дорогому человеку на свете.
И мы поползли вперед. Наверное, чулки ободрались на стыках тысячу раз, не меньше, и дырки тут же затягивались чудесным образом. Приходилось часто останавливаться, когда Михалыча било в очередной судороге, и стенки туннеля мелко вибрировали.
Нам повезло, что шахта была расположена горизонтально и имела небольшой уклон вверх, практически незаметный. Местами вентиляционные туннели пересекались, и тогда я на ощупь проверяла, в какую сторону ползти. Если на пальцах не ощущались частички пыли, значит, недавно здесь прошли товарищи Михалыча.
В тесном ограниченном пространстве меня поначалу одолела фобия. Казалось, будто шахта висит в пустоте на немыслимой высоте и в любой момент может рухнуть, не выдержав нашего веса. Михалыч успокоил, заверив, что вентиляция проложена в кабель-канале, а стенки туннеля "гуляют" из-за незначительной упругости металла, из которого они изготовлены.
Шахты опоясывали различные помещения клуба, вытягивая спертый и потный воздух из залов. Свет, проникающий через сетчатые решетки вентиляции, разбавлял кромешную темноту туннеля. Я даже придумала такую эстафету: сначала доползти до красного пятна, затем добраться до зеленого, следом - до желтого.
Как ни странно, от раздевалки вентиляционная шахта повернула направо, и мне не довелось посмотреть, что стало с клубным подвалом, как не удалось увидеть Мэла и Петю. Зато туннель пролегал мимо прокуренных туалетов, и я едва удержалась, чтобы не раскашляться. Мы проползли, наверное, больше десятка залов, в которых публика предавалась танцевально-развлекательному
Мне начало казаться, что шахта никогда не кончится, и что мы застряли в вентиляции, став вечными пленниками клуба. Новые посетители будут приходить в "Вулкано" и слушать завывания в стенах, а им будут объяснять, что это красивая легенда о пятерке авантюристов, не сумевших совершить побег из подвальных катакомб и умерших где-то посередине пути.
Постепенно в туннеле стало свободнее, наверное, он расширился, а затем мы с Михалычем догнали его товарищей, успевших уползти вперед. Они тихо переругивались.
Как утверждал Пепел, вскоре несколько шахт должны были объединиться в одну, которая привела бы к вентиляторам, поэтому следовало выбираться из туннеля раньше, то есть спрыгнуть с подножки поезда на полустанке, пока нас не намотало на лопасти громадных механизмов. А то, что до них недалеко, не подлежало сомнению, поскольку ощутимо тянуло, и появился гул.
Я передавала Михалычу слова спорящих, а он молча слушал. Его измотали бесконечные приступы, длительность которых увеличилась, а интервалы между ними сокращались. Вот бы помочь ему! Но как? Нужно везти Михалыча в больницу.
Наконец, процессия отправилась дальше, и вскоре я доползла до перекрестия нескольких туннелей. Теперь дуло прилично, помогая продвигаться вперед, а гул усилился.
– Дальше нельзя!
– закричал кто-то, наверное, Джем.
– Нас затянет!
– Здесь воздушный карман, в нем должен быть дубль-люк!
– крикнул Пепел.
Послышался глухой стук.
– Ещё!
– крикнули впереди.
– Надави!
До меня долетел свежий порыв, принеся запах выхлопных газов и шум города.
Обалдеть. Кому расскажешь - не поверят. Сижу в вентиляции в компании четырех мужчин, а на улице глубокая ночь или раннее утро. Ничего необычного, всё в порядке вещей, словно мне не впервой выбираться из развлекательных мест экстравагантными способами.
– Метра два-три!
– послышалось впереди.
– Лестницы нет!
Шахта еле слышно содрогалась. Я насчитала три толчка и осторожно поползла вперед. Глазам открылось расширение в туннеле, наверное, воздушный карман, о котором упоминал лысый, и квадратная дыра сбоку, через которую задувал морозный воздух, и виднелись белесые облака на темном небе. После тесной шахты у меня закружилась голова от открытого пространства.