Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
Глядя на заказ, я потеряла дар речи.
– Смотри, на картинке нормальные вишневые вишни, а здесь и оранжевая, и зеленая, и желтая, и синяя. Девушка!
– крикнула я удаляющейся официантке, чтобы та вернулась и устранила безобразие в виде уродливых фруктов.
– Стой, Эва,- потянул меня Мэл, призывая успокоиться.
– Наверняка вишни вымачивают в сиропах с красителями. А вообще, в Национальном музее есть экспозиция, называется "Параллельный мир", там в кадках
– Зачем?
– Я не совсем успокоилась после потрясения с вишнями.
– Какой толк в синих яблоках?
– Никакого толку. Необычно. Мир не такой, каким мы привыкли его видеть. Сходим туда как-нибудь. Посмотришь на песчаную реку, полистаешь круглые книжки.
– То есть как круглые?
– наморщила я лоб, пытаясь представить шар, который можно читать.
– Там увидишь. А сейчас открой ротик, будем кушать... ам-ам... вишенки, - Мэл поболтал желтой ягодкой, взяв ее за черешок.
Вишни оказались съедобными, пирожное таяло на моем языке и во рту у Мэла.
– А ты, оказывается, сладкоежка, - поддела его, когда он зажал губами ложку с кусочком пирожного, не желая отпускать.
– Угадала, - улыбнулся Мэл.
– Помнишь, тогда в "Инновации", ты предложила спортсмену мороженое, а он отказался? Был бы я на его месте! Поедем туда как-нибудь, а? Хотя бы из-за мороженого.
– Поедем, - согласилась я, сделав глоток, и добавила лукаво: - Или из-за мягких диванов?
– Из-за них тоже.
Десерт вышел отличным, как и компания, в которой он поедался.
__________________________________
рогейн* - командная или индивидуальная игра, предполагающая ориентирование на местности .
13. Уступки
Когда мы вышли из кафе, на город наползли ранние сумерки, и в переулке стало еще уютнее. Поскрипывание снега под ногами пришлось бы как нельзя кстати, но увы, все ровные поверхности закатали под асфальт, за исключением черных прямоугольников зимующих газонов.
В голове царила приятная пустота, заботы улетучились, будучи задвинуты в дальний угол, но меня по-прежнему не отпускала взбудораженность из-за близкого присутствия Мэла. Мы не просто встретились, поговорили и разошлись в разные стороны. Мы остались вместе и теперь решали вдвоем, что делать и куда пойти. Еще вчера я жила сама по себе и самостоятельно принимала решения, пусть не всегда верные, а сейчас рядом шел человек, вдруг ставший частью моей жизни, и с его мнением следовало считаться.
– Теперь куда?
– спросил Мэл, заводя машину.
–
Куда? Этим вопросом я не задавалась. Совсем позабыла, что будни никто не отменял, и нужно думать о завтрашнем дне. В компании моего парня мозги отказывались трудиться, и жилось настоящим - волнительным и кружащим голову. Ох, похоже, от непривычки у меня возникла передозировка обществом Мэла.
Так куда? В общежитие, наверное. Прилечь на кровать, обдумать перемены, свалившиеся за последние сутки, посплетничать с Аффой, не забыть о Радике и угостить его чем-нибудь вкусненьким.
Радик! В общаге не осталось ни кусочка съедобностей, а в институте дядя парнишки ждет, когда подчиненная изволит появиться на работе, потому что понедельники никто не отменял!
– чуть не стукнула себя по лбу, вспомнив, что до сих пор числюсь младшим помощником архивариуса.
Понедельник! День, на который я назначила встречу с неизвестным А., представителем славного племени горнистов, а также умудрилась пропустить консультации, посвященные сессии.
Сессия! Послезавтра экзамен по матмоделированию вис-процессов, а в голове гуляют скудные и бессвязные обрывки знаний, почерпнутые из одиночных лекций по данному предмету.
И еще Мэл, спрашивающий, когда жать на газ и в какую сторону поворачивать руль.
А ведь он не спал больше суток и вымотан, хотя умудряется держаться на стимуляторах.
Высыпав оставшуюся мелочь из сумочки, я пересчитала монетки. После откушанного в кафе десерта на руках осталось около шестидесяти висоров. Достаточная сумма, чтобы купить продуктов на пару дней в недорогом магазине на окраине.
– Мне нужно в институт, а тебе стоит отоспаться, - сказала, ссыпав деньги обратно.
– Зачем в институт?
– поинтересовался Мэл, крутя тумблер на панели.
– В архив на подработку.
– У тебя теперь есть наличность, к чему гробиться из-за мелочевки? Увольняйся - и дело с концом.
– Мне надо, - заявила я упрямо.
– Уволюсь, когда кончится сессия, а пока буду помогать Штуссу, и суть не в деньгах.
– Может, дело в солидарности?
– усмехнулся Мэл.
Что он хочет сказать этим? Что меня и архивариуса роднит слепота и отсутствие способностей в висорике? Вовсе нет. Я хочу помочь начальнику, потому что... хочу. Любой труд достоин уважения. Тем более, у меня получается, и маленькие достижения позволяют не чувствовать себя безнадежной и бесперспективной.
– В ней, - ответила я неожиданно для себя, хотя собиралась поспорить.