Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
– Мэл... Если когда-нибудь я уеду на побережье... Это будет билет в один конец...
Его руки сжали оплетку руля.
– Догадываюсь.
– Если хочешь, верну твое обещание.
– Не хочу, - отрезал он раздраженно.
– Мы сейчас здесь и сейчас, а что случится завтра, никто не знает.
Какое предсказание на очереди? Вылетело из головы.
Мэл не дал собраться с мыслями. Сунув в каждый карман куртки по банке "Энергетика", открыл дверцу и помог мне выбраться.
– Пакеты заберу позже, - сказал сухо, и больше мы не обмолвились ни словом.
Мой спутник подставил локоть, а в другую руку взял новую сине-желтую сумку. Мы возвращалась в институт как пара: миновали калитку, прошли по аллее и поднялись по ступенькам мимо кучки студентов, тайком куривших на крыльце, потому что им было лень бежать к калитке. Мэл распахнул передо мной парадную дверь, и я вошла в холл, ощущая спиной любопытные взгляды.
Мой парень по-джентльменски помог снять куртку, сдав одежду в раздевалку, и от его хмурой молчаливости и лощеной предупредительности мне стало не по себе. К тому же, не успев переодеться после приема, Мэл выглядел непривычно торжественно в будничной обстановке будничного дня.
В холле было малолюдно, но студенты, сидевшие на постаменте со Списуилом, уставились на нас с Мэлом во все глаза. Мне показалось, что и скульптурный святой развернулся в другую сторону, чтобы поглазеть, как мы пойдем к подъемнику.
Неожиданно из северного коридора вынырнули парни с четвертого курса элементарного факультета и, обогнав нас, зашли в кабину.
– Заходи, Мэл. Потеснимся, - ухмыльнулся один из них, рослый тип с выбритыми висками, и с улыбочкой кивнул мне, оглядев с головы до пят.
– Спасибо, - сказал Мэл, притянув меня к себе, и мы вступили в подъемник. Бритый нажал на единственную
Попутчики кхыкали в кулак, обменивались многозначительными взглядами, делали вид, что увлечены изрисованными стенами и потолком, но разглядывали нас - кто исподтишка, а кто - откровенно и с ухмылкой.
Мэл прижал меня еще крепче, и когда парни вышли из подъемника, сказал на ухо:
– Как отработаешь, сразу позвони. Из архива не выходи. Подожди, когда приду.
– Зачем?
– Можешь хоть раз в жизни сделать то, о чем тебя просят?
– вспылил он.
Я обиделась:
– Могу, и не раз, но когда говорят вежливо и объясняют причину.
– Пошли, - потянул меня Мэл по коридору, залитому электрическим светом.
– Просто позвони и дождись, ладно?
– Хорошо, но зачем такие сложности?
– Да затем!
– вскипел он.
– Не видишь разве, что к тебе клеились?
– Ко мне?!
– не успела я толком удивиться, потому что Мэл распахнул дверь архива.
В отличие от пустовавшего холла подвальное помещение напоминало гудящий улей, какой обычно бывал перед экзаменами, и с непривычки я оглохла. На мгновение меня обуял страх, что в архиве может случиться нечто похожее на побоище в "Вулкано", но противное щекочущее чувство тут же отпустило. Не хватало обострения фобий, на ночь глядя.
Мэл довел меня до стола выдачи заказов, демонстративно поцеловал в щеку, сунул свежеприобретенную сумку в руку, посмотрел многозначительно, мол, рассчитываю на послушание, и удалился из архива.
Что это было?
– посмотрела я на закрывшуюся за ним дверь и заметила обращенные на меня взоры. В помещении стоял рабочий гул, но теперь казалось, что ко мне привлечено внимание всех присутствующих. Заробев, я поспешила укрыться от навязчивого ощущения за перегородкой, где столкнулась нос к носу с архивариусом.
Сегодня начальник выглядел вполне здоровым, успев окрепнуть за выходные. Нос приобрел нормальные размеры, глаза не слезились и голос не гундосил, когда мужчина знакомо просипел:
– Эва Карловна, вы как нельзя кстати. У нас опять завал с рассортировкой.
– Конечно, - метнулась я к столу, заваленному кучами папок с подшивками.
<